Лунный камень Сатапура. Суджата Масси

хранившимся в архиве парсийского брачного суда, ее все еще звали Первин Сайрус Содавалла. Она добилась права на раздельное проживание, но не на развод. И так и осталась в серой зоне, что пыталась скрывать, используя свое девичье имя.

      – Предлагаю вечером сыграть в карты, если у вас останется время после чтения корреспонденции. У меня есть письма от членов княжеской семьи и кое-что еще.

      Первин обрадовалась возвращению на деловые рельсы.

      – Да, я хотела бы прочитать эти письма.

      – Я все подготовил и сложил на столик, за которым работал перед ужином. Можем читать и одновременно пить чай.

      Они перебрались с чайными чашками туда, где стояли низкие кресла, Сандрингем передал Первин кожаную папку. Внутри лежала пачка писем.

      – Последние на самом верху, – пояснил Колин, опускаясь в кресло.

      При свете «летучей мыши» Первин принялась изучать письмо от вдовствующей махарани Путлабаи, датированное 10 мая 1921 года, написанное на дорогой хлопковой бумаге и украшенное фамильным гербом. Письмо было на английском; Первин стала гадать, писала ли дама его лично или продиктовала дворцовому писцу, а уж тот перевел.

      Дорогой мистер Сандрингем!

      Поклон Вам от княжеской семьи Сатапура. Приближается лето, погода все жарче. Дождь бы не помешал. Надеюсь, что Вам удобно в Вашей резиденции, которая наверняка подходит англичанину для жизни лучше, чем наш дворец.

      Однако этот дворец – единственный дом, какой знают мои внуки. Невестка предлагает отправить махараджу в Англию. Это идет вразрез с моими пожеланиями. Жизнь в холодной стране, среди простолюдинов может плачевно сказаться на его здоровье. Его брата опасность настигла в лесу. Я не вынесу утраты махараджи, ибо уже потеряла его отца и брата. Мой сын не воспитывался в Англии. Негоже менять традицию лишь потому, что ей в голову пришла очередная глупость.

      Возможно, у Вас возник вопрос, почему младшая махарани надумала услать из дома своего сына. Я знаю на него ответ. После смерти мужа мысли ее путаются. Она в дурном настроении, детьми не интересуется. Махараджей и его сестрой по большей части занимаюсь я, в своих покоях, она же ведет праздный образ жизни.

      В интересах моего внука и будущего нашего княжества умоляю Вас воспрепятствовать любым планам удаления его из Сатапура.

      С пожеланиями крепкого здоровья,

Путлабаи,махарани Сатапура

      Первин знала, что на письме люди сильнее склонны к преувеличениям, чем в разговоре. Писать драматично проще. Она задумалась, чьи чувства вложены в это письмо: вдовствующей махарани, дворцового управляющего или премьер-министра. Она взяла в руки второе письмо. Оно было датировано 20 мая 1921 года и написано не на официальной гербовой бумаге, а на обычном разлинованном листке, какими пользуются школьники. Почерк разборчивый, язык – маратхи.

      Дорогой сэр!

      Уважительно Вас приветствую и не перестаю молиться за процветание Сатапура. Как мать правителя государства ищу вашего содействия.

      Моему