Лихо. Двенадцать железных цепей. Яна Лехчина

спорить не стала и напоследок потрепала Юргена по щеке.

      – Ну что за хороший мальчик нашёлся!

      Юрген со смехом перехватил её руку, бросил быстрый взгляд.

      Насупился.

      – У тебя не было этих шрамов, да?

      – Эй. – Ольжана отдёрнула руку. – Меня хорошо зашили, скоро вообще будет ничего не различить. Я понимаю, что ты хорошо видишь в темноте, а с этой луной для тебя и тьма – не тьма, но не хвастайся так открыто.

      Юрген шутку не оценил.

      – Зашили?

      – Ш-ш. – Ольжана прижала палец к губам. – Потом. Главное, что этой ночью нам ничего не грозит. – (Наверное). – По нашим подсчётам.

      Она потёрла ладонью о ладонь.

      – Утра вечера мудренее, Юрген. – Ольжана чуть толкнула его плечом. – Давай отдыхать.

      Юрген всё ещё смотрел на её руки. Хорошо, что даже он сейчас вряд ли бы увидел обломанные ногти и расковырянную кожу вокруг них. Юрген обернулся к Лале и кивнул ему:

      – Она вас тоже так строит, да? – Усмехнулся.

      Поймав взгляд Ольжаны, сам прижал палец к губам:

      – Всё-всё, молчу.

      2. Чернокнижник

      Лазар проснулся от требовательного стука.

      Голова гудела: он заснул прямо над колдовскими книгами и записями Айше Хасамин – разбирался, как остановить мор. Но колдовские книги – совсем не то, что нужно видеть башильерам: Лазар сгрёб листы и захлопнул увесистый том, этой ночью заменявший ему подушку.

      Стук в дверь продолжался.

      Лазар мысленно выругался: твою же мать. Кому понадобилось биться к нему в такую рань? Что это – обыск? Его разоблачили и решили взять с поличным – чёрными книгами и схемами заклятий? Пальцы были в чернилах. Если пораскинут мозгами, поймут, что всё это – кривоватое, будто одноруким выведено, – начертил он.

      Под половицами – тайник. Торопясь, Лазар запихнул туда свои расчёты, всунул книги – те лезть не хотели, но разбирать половицы ещё больше времени не было. Кое-как очистил стол, оставив только записи Айше и судебные протоколы.

      – Лазар! Открывай.

      Чей голос? Спросонья не понять.

      Лазар заложил тайник, задвинул его сундуком. Отряхнул подрясник от пыли. Будь у него обе руки, справился бы быстрее, но сейчас он не впускал нежданных гостей подозрительно долго, да и чернильницу чуть не перевернул.

      Он окинул комнату последним взглядом. Отдышался, потёр саднящую щёку – наверное, остался след; не стоило засыпать на столе.

      И отпер дверь.

      – Лазар! – Снаружи стоял Саак, молодой послушник. Он нетерпеливо вклинился в проход. – Ты чего, джана? До сих пор спишь?.. Там собираются жечь твою ведьму! Идём скорее.

      У Лазара аж от сердца отлегло: не обыск.

      Он рассеянно поскрёб шею.

      – Который час?

      – Почти полдень! – Саак покачал головой. – Ты опять читал до рассвета?..

      Почти: он до рассвета колдовал. Как бы ужасно ни звучало, ему нравился опустевший храм – вокруг поубавилось любопытных