Алло, милиция?. Анатолий Матвиенко

человек заметный, мне капитан сказал. Получается, зашли в торговый зал, и кто-то нажал кнопку портативного передатчика. Хотели убить персонально вас, замаскировав под теракт?

      Бекетов отрицательно дёрнул головой.

      – У меня нет врагов. Во всяком случае – таких, кто хотел бы меня убить.

      Их разговор прервал заспанный мальчишка, вышедший из спальни.

      – Папа! Я есть хочу. Мамины котлетки ещё остались?

      Отец постарался закрыть собой портрет с чёрной полоской.

      – Идём на кухню. Конечно, сынок, сейчас покушаешь.

      Не прощаясь с ним, оба офицера попятились в прихожую, а оттуда к лифту.

      – Гаврилыч! Представь, каково это – кормить ребёнка котлетой, зная, что женщина, их нажарившая, лежит в морге и больше никогда ничего не приготовит?

      Тот только шинельными плечами пожал. Что на это скажешь…

      Глава 4

      На прощанье Марьсергевна шепнула: где комитет комсомола университета знаешь, заходи.

      Егор с готовностью кивнул, хоть понятия не имел, где находится сам университет. Ровно так же не представлял местонахождение общежития и лихорадочно соображал, как выяснить. Отколоться от спутников, спросить у прохожего, где БГУ, там наплести о поисках родственника, получившего койку в студгородке…

      – Пошли, что ли? – спросила Варя. – Ты же на Машерова живёшь в общаге номер четыре, где и все иногородние юристы? Точно! Я тебя видела. Как-то не обратила внимания.

      – А сама ты – с юрфака?

      – С филфака. Только не говори, что не знаешь комнаты филологинь на четвёртом этаже. Ваши постоянно туда бегают, когда свербит.

      – Пошли.

      Они помахали остальным членам группы и направились на противоположную сторону Привокзальной площади, отмеченной двумя высокими прямоугольными башнями в типичном стиле сталинского ампира.

      – Пешком?

      – Если ты великий спортсмен, то можешь и пешком. Я девушка хрупкая.

      Егор мигом отобрал у неё пакет с московскими покупками, нетяжёлый. Вообще-то, он чувствовал какую-то непривычную лёгкость в новообретённом теле, оно находилось в лучшей форме, чем прежнее.

      – Ну, поехали.

      – Только надо вспомнить, какие троллейбусы идут на Немигу. Проспект раскопали. Вот построят метро – добираться будет легче.

      Егор как губка впитывал каждое слово. Немига? Метро?

      В прошлой жизни достал бы смартфон и мигом восполнил пробелы, узнал, где университет и юрфак, зашёл бы на сайт юрфака и вычислил свою группу, нашёл однокурсников в соцсетях… Без интернета остался всё равно что слепым.

      Слепые развивают оставшиеся органы чувств. Настолько, что практически «видят» ушами. Он же мучается без трубы и доступа в Сеть менее суток. Не приспособился.

      Спутники по московскому вояжу были почти не знакомы раньше, прежний Егор если и пересекался с ними по комсомольской работе, то эпизодически. Всё равно обратили внимание на замкнутость и молчаливость. Лишь Мюллеру перемена в нём пришлась по душе.

      А