Алло, милиция?. Анатолий Матвиенко

после литра пива разоткровенничаюсь? Фиг тебе!

      Через пять секунд, наклонившись и шёпотом:

      – Ну и что тут скрывать! Потому и засиделась в комитете комсомола. Мужичка присматриваю. А то поехала бы после своего истфака обратно в Могилёвскую область, колхоз имени пятидесятилетия без урожая – учительницей средней школы, там одни только пьющие комбайнёры. Нет уж. Да и доценты иногда становятся вдовыми, – она глотнула остатки из бутылки и затянула, не попадая в мотив:

      Не расстанусь с комсомолом,

      буду вечно молодой…

      Её перекричало вагонное радио, жизнерадостно сообщившее:

      И вновь продолжается бой!

      И сердцу тревожно в груди,

      И Ленин такой молодой,

      И юный Октябрь впереди![1]

      Варя выкрутила регулятор громкости на ноль, то же самое сделали в соседних отсеках, заставив Кобзона умолкнуть.

      Егор знал, в каком году тот умолкнет насовсем. Кому продать эту информацию? Никому, даже самому певцу, потому что нет никаких доказательств. Только если потом, в 2018 году, прилюдно заявить: я же предупреждал! Короче – чушь.

      Вскоре приглушили свет. Марьсергевна заботливо набросила на Егора одеяло.

      А жизнь-то налаживается, подумал он. Не будь вокруг кучи народу, ехали бы с ней в купе вдвоём, тёплым прижатием попы не ограничилось бы. Вон как о «потрахушках» свободно рассуждала.

      Пусть не самая мисс Москва, но он непривередлив.

      Почему-то возникла ни на чём не основанная уверенность, что здесь обживется. Без всякой логики, чисто по наитию решил.

      А как приспособится, начнёт выбирать «великую» цель. Сверхзадачу, ради которой судьба забросила его в прошлое. Дома, безбедно проживая на папины трикотажные денежки, он мог существовать как растение. Рос и рос себе, нежась на солнце. Но такой поворот, обмен с тёзкой-однофамильцем из прошлого… Как говорил Винни-Пух, «это жу – неспроста».

      Вдруг ему предстоит предотвратить распад СССР? Или хотя бы войну на Кавказе?

      Улыбнувшись глупому предположению (где он, а где глобальная политика), Егор повернулся на бок и уснул под стук колёс да дребезжание разболтанных панелей.

      Глава 3

      – Как всегда… – проворчал участковый, седоусый капитан милиции Говорков, известный на районе как Гаврилыч. – Не Новый год, а день пиротехника, чтоб его! Только школьников распустят на каникулы, начинается баловство. Ладно, гильзы от мелкашки начиняют спичечными головками – хлопнет и всё. Фиг вам, подай карбид да магний! Нет, чтобы культурно, цивильно, съездили на экскурсию в Москву, походили по музеям, по библиотекам…

      Аккомпанируя участковому, где-то недалеко один за другим бабахнули два взрывпакета. Из-за угла выскочила собака, сорвавшаяся с поводка. С раскрытой пастью и выпученными от ужаса глазами помчалась в темноту.

      Детворе для утоления порывов души почему-то не хватало магазинных хлопушек, рассыпающих конфетти, или бенгальских

1

Слова Николая Добронравова.