Алло, милиция?. Анатолий Матвиенко

размял сигарету промёрзшими пальцами.

      – Пробежимся по району?

      – Сиди уж. Очередное начальство притащится, будет спрашивать: «А где? А почему?»

      Лёха крутнул мёрзнущей головой. Шапка потерялась в дебрях гастронома. Наверное, уже пополнила коллекцию вещдоков. И вопросы начальства отнюдь не согревали.

      «Вы установили личности всех свидетелей и потерпевших, покидавших место взрыва?»

      «Вы приняли меры к охране места происшествия?»

      «Зачем вы вошли в помещение до прибытия взрывотехников?»

      «Какие вы проводили профилактические мероприятия по предотвращению несчастных случаев в местах скопления людей? Рапорт с объяснением – мне на стол!»

      – Выговор или уволят?

      – Выговор, – вздохнул умудрённый опытом капитан. – Наказывать тебя вроде как не за что. И меня. А наказывать надо. Три трупа!

      – Четыре трупа… Слышал – кассирша умерла в больнице. От ранений и компрессионной травмы. Женщина-покупатель и два грудных ребёнка.

      Естественно, руководство думает не только об установлении обстоятельств, но и о прикрытии задницы. Сейчас место происшествия напоминает киношный павильон для съёмок детективного сериала, горят прожектора. Трупы убраны.

      Лёша закрыл глаза.

      Недавно сцена выглядела иначе. Потому что были раненые, ползавшие по телам в попытках найти своих, опознать хотя бы по одежде, по сумкам, вытащить наружу – вдруг удастся спасти… Рвал на себе волосы мужик из сорок восьмого дома… Жена его минут десять находилась внутри, погребённая под молочными и кефирными бутылками с рухнувшей витрины. От пожара надышалась отравы, сейчас в больнице, в коме. И вытянут ли её врачи – никому не известно.

      Вот и сходили за колбасой.

      Было заметно, что у капитана руки по-прежнему дёргаются, хоть столько уже жмуров повидал – и висельников на детских спортплощадках, и утопленников в озере у «Трудовых резервов», и «подснежников» после таяния зимних сугробов, и от домашних разборок. Как бы ни зачерствел, его всё равно пробило.

      – Гаврилыч, леденцов хочешь? Я в гастрономе пачку стянул.

      – Давай.

      Они рассыпали леденцы по карманам и принялись сосать их как дети, думая о своём, вполне взрослом.

      – Лейтенант, кончай хреном груши околачивать, – вырвал Лёху из размышлений голос Папаныча, начальника отделения уголовного розыска, непосредственного босса. – Руки в ноги и топай по квартирам. С людьми своими поговори, кто у тебя на связи в районе. Завтра отпишешься. Чем больше бумаги, тем чище зад, понял? Заодно готовь себе мыло и верёвку.

      Опер обречённо склонил голову – что уж не понять-то, особенно про мыльно-верёвочный набор.

      – Как вопрос формулировать? Что вы знаете о террористическом акте в гастрономе?

      Папаныч хватанул его за грудки и встряхнул.

      – Думаешь шутки шутить, падла?! Полслова брякнешь мимо кассы – урою! Запомни! Был взрыв карбида в ацетиленовом генераторе, несчастный случай, ложная тревога, серьёзно пострадавших нет,