Хроники Аальхарна: Изгнанник. На границе чумы. Охота на льва. Лариса Петровичева

вспомнил, что в учебнике по истории Средневековья упоминался способ отравления при помощи книги: страницы пропитывались ядом, который жертва сама отправляла в рот.

      Шани закрыл книгу и спросил:

      – Моя госпожа, можно мне забрать это?

      – Разумеется, – кивнула Хетти, и Шани с трудом запихал книгу в сумку.

      – У вашего мужа были враги?

      Хетти коротко и грустно рассмеялась:

      – Враги? Заступник с вами, какие враги? Все его любили. Даже наши кредиторы всегда относились к нему с уважением. Нет, Бериль был не из тех, кто наживает неприятности.

      – Вы уже продали дом?

      – Да, – кивнула вдова, – господину Никешу. Вместе с некоторыми деталями обстановки, которые мне не понадобятся.

      Имя оказалось знакомым: Никеш был известным столичным толстосумом и по богатству практически соперничал с государевой фамилией.

      «Только зачем ему покупать этот дом?» – подумал Шани. Особняк Хостки был самым заурядным представителем местной архитектуры, и вряд ли денежный мешок, который украшал свой дом старинными статуями, а лепнину на фронтонах – позолотой, стал бы жить здесь. Снести дом и выстроить на его месте новый? Тогда почему именно этот район, пусть хороший, но слишком уж простой для такой персоны? И зачем покупать мебель прежних хозяев?

      – А обстановку кабинета он купил? – поинтересовался Шани.

      Вдова кивнула:

      – Да, полностью. Сами видите, здесь все на прежних местах.

      – Когда вы уезжаете из столицы, моя госпожа?

      – Через седмицу, – вздохнула Хетти. – Как ни тяжело покидать дом, в котором мы были так счастливы, но все же я лишена возможности оставаться здесь.

      Времени было достаточно, и Шани, уверив вдову в своей глубочайшей почтительности, покинул особняк. Теперь его путь лежал в инквизиторский зельеваренный центр.

* * *

      – А что ищем-то? – спросил зельевар Керт.

      Керт пользовался славой знатока своего дела и, как всякий знаток, был несколько заносчив, то есть не сразу снизошел до просьбы обычного практиканта. Шани пришлось просидеть несколько часов возле его кабинета, пока Керт не смилостивился и не предложил войти.

      Часы даром не пропали: Шани изучил книгу вдоль и поперек. Если сперва он думал, что «Слово о химии» Хостка получил в подарок не так давно и книга, возможно, уже была отравлена, то потом выяснилось, что он владел ей несколько лет: пометки, сделанные почерком покойного и разными чернилами, красовались по всему тексту, практически всегда с датами.

      – Края страниц, – сказал Шани. – Я полагаю, что они пропитаны каким-то составом.

      Керт усмехнулся и взвесил книгу на ладони.

      – Сейчас посмотрим, – произнес он и пошел к своему столу, на котором извивались самые разнообразные колбы и стояли сосуды с содержимым всех цветов и оттенков.

      Шани знал, что доносы на сотрудников центра поступают с завидной регулярностью: бдительные граждане не дремали.

      Керт смочил палочку с намотанной ватой одним