Жена странного человека. Александр Вин

другое.

      – Есть какие-то откровения?

      – Вроде того…

      – Например?

      Улыбнувшись упрямцу, Одда кивнула на его ноги.

      – Обычно туфли на шпильках говорят о желании достичь какой-то цели. Грубые башмаки, как у тебя, – это попытка добиться цели любой ценой.

      – Почти правильно. Но не про меня.

      – И не про меня.

      Позабыв про назначение фотоаппарата, Одда, шагая, небрежно покачала им на ремне, потом и вообще повесила на плечо.

      – Была манекенщицей…

      – Моделью?

      – Это разное.

      – Не справилась? Выгнали?

      Заметив улыбку, Одда показала ему язык.

      – Было интересно, но слишком много лжи. Мне стало скучно. Моя бабушка сказала, что это произошло именно в то время, когда ушли с помоста манекенщицы, закончилась мода и началась одежда.

      – Замужем? Откуда деньги на жизнь?

      – Я выросла в богатой семье. У родителей никогда не было необходимости думать о деньгах. Они живут вон там, за рекой…

      Одда махнула ладошкой в сторону чёрно-оранжевого кленового парка.

      – А я вернулась к ним на прошлой неделе. И уже не замужем.

      Он не задумывался над тем, как звучат его ответы. Она удивлялась простой силе и уверенности неожиданно услышанных и непридуманных слов. Как будто чистая вода…

      С таким же наслаждением, как и слушала, говорила сама.

      – Чем займусь? Не знаю. Одна моя знакомая, бывшая балерина, работает в конторе по аренде башенных кранов…

      Он чувствовал, что это забавно, но – правда. Спешил сам.

      – Однажды был в жизни случай – я проснулся утром в чужой кровати в деревянных башмаках.

      Мгновение промедлив, Одда расхохоталась.

      – Признавайся, это были излишества?!

      – Да, мы проектировали в то время скандинавам причальные сооружения в одном их морском городке, славно сошлись там с местными ребятами характерами. Весь вечер танцевали что-то национальное, много пили. Вот.

      – Послушай, а почему ты сейчас так?..

      Одда нахмурила брови.

      – Ты ведь образован, правильно? Почему сознательно небрит? Почему в рванье?

      «Вот оно!»

      Вдруг захотелось ответить, набрав полную грудь прозрачного воздуха.

      – …Посчитал, что жизнь закончилась. Зачем люди придумывают такую подробную ложь?! Я ведь делал всё возможное, чтобы наше счастье продолжалось, но со мной поступили настолько грязно, что захотелось немедленно содрать собственную кожу…

      Тронув за рукав, Одда тихим движением попросила его остановиться у парапета.

      – Поначалу много занимался архитектурой прибрежных зон, реставрацией и проектированием набережных, мои мысли были интересны и поэтому стоили дорого, а потом, после всего… Слишком многое напоминало, не мог ничего и никого видеть, делать такие же, как и тогда, движения… Почти для всех стал чужим.

      Оставил для себя простую работу, простые обязанности.

      Денег хватает.

      Квартиру сдаю, сейчас – голландским студентам,