Потерянные крылья. Морган Дэйл

всего лишь предупреждение. Не буду лезть на рожон, и никто меня не тронет.

      В ход идут все убеждения, какие только Крис может придумать. Они здесь и недели не пробыли, и ему не хочется неприятностей и скандалов. Эллиота уважают, и если они открыто пойдут против него, то рискуют стать изгоями. Нельзя отрицать, что у барса есть и власть, и влияние. Все это делает игру настолько неравноправной, что вступать в нее никакого смысла нет. Она заранее проиграна.

      Джейсон, не обращая внимания на сопротивление, закатывает рукава длинной кофты Криса и разглядывает в тусклом полумраке синяки, которые только-только начинают проявляться.

      – Это – не предупреждение, Крис. Это – избиение.

      – Хватит!

      Джейсон отпускает Криса из своей хватки, наблюдая, как тот закутывается в одеяло.

      – И вообще, они правы.

      Эта фраза устанавливает странную, нависающую над ними тишину, пока Джейсон скептическим взглядом изучает Кристофера.

      – В чем?

      – Я жил гораздо лучше, чем большинство зверолюдей и даже людей, лучше, чем зверолюди живут здесь. Для многих условия тут – то, о чем они и мечтать не могли, а для меня это меньшее, что я имел когда-либо, но, соглашусь, большее, чем было в лесу, – Кристофер усмехается своей шутке, но Джейсон не смеется, смотрит слишком серьезно, и становится неловко, – Что им еще думать? Ты слышал мое интервью. Я ошибался, но я ведь до сих пор не могу смотреть на зверолюдей, как на равных. Я удивляюсь, когда вы… мы ведем себя цивилизованнее, чем обычные люди.

      Джейсон смотрит на него, нахмурившись, ждет, когда он продолжит, не отводит взгляда своих темных глаз: в полутьме невозможно различить границу радужки и зрачка, они сливаются даже днем, но сейчас это выглядит совсем по-звериному.

      – Что, и на меня смотришь свысока?

      Крис удивлен вопросом: он не ожидал его и не знает, что ответить. Он думает некоторое время, сидит молча, и Джейсон не торопит его с ответом, понимает, что ему нужно немного времени, чтобы прислушаться к себе, понять.

      – Нет, я вообще не думаю о том, кто ты большую часть времени.

      Джейсон кивает, а потом тычет пальцем в грудь Криса под его удивленный взгляд, задавая следующий вопрос:

      – А на себя?

      Кристофер молчит, но в этот раз молчание и есть ответ. Раньше он считал себя выше зверолюдей, но сейчас он не может смотреть на себя так же. Он качает головой, трясет ей.

      – Вот тебе и ответ. Тогда вот тебе такой вопрос: считал ли ты себя когда-нибудь равным людям?

      Этот вопрос шокирует еще больше, чем предыдущий. На него у Кристофера есть однозначный ответ:

      – Нет. Никогда. Я бы не посмел.

      Взгляд Джейсона приобретает странную эмоцию: смесь жалости, боли и гнева. Как ее расшифровывать Кристофер не имеет понятия, поэтому просто сидит и смотрит на него в упор.

      – Значит твоя жизнь ничем не отличалась от нашей. А может была еще хуже. Ты не то и не другое. Люди не примут тебя, потому что ты родился другим, а зверолюди не хотят принимать тебя, потому что тебя другим воспитали.

      В голове всплывают слова