Потерянные крылья. Морган Дэйл

нутро Криса сжимается, и он снова чувствует себя маленьким мальчиком, который не знает, что ему делать. Джейсон выглядит шокированным, в выражении его лица сейчас нет ни капли злобы, и Крис зажмуривается – он не хочет смотреть, как она там появится.

      Холодные пальцы касаются его спины, аккуратно проводят сверху-вниз по шрамам на лопатках. Кристофер вздрагивает. Фантомные боли прошивают спину. Он до сих пор помнит тот ужас, который почувствовал, когда понял, что не чувствует крыльев. Ему больше никогда не спланировать вниз и не взлететь вверх – он навсегда останется стоять на земле, завидуя каждой маленькой пташке, имеющей возможность взмахнуть крыльями. Из груди Криса вырывается сдавленный всхлип. Джейс укладывает ладонь между лопатками своего спутника, и этот жест кажется самым поддерживающим из всех, что Кристофер когда-либо ощущал.

      – Тише.

      Мягкий голос действительно успокаивает. Рука Джейсона исчезает на несколько минут, а ей на смену приходит ощущение прохлады – волк смачивает тряпку в воде и прикладывает к раздраженной спине.

      – Теперь мне ясно, что это были за таблетки. У тебя растут перья.

      Крис кивает и накрывает рот ладонью. Ему сейчас ужасно не хочется говорить, словно слова вдруг стали весом с булыжники.

      – Кто их отрезал?

      Крис ощутимо вздрагивает. Это тяжело. Размытые воспоминания медленно возвращаются, возникая перед глазами, хотя Кристофер предпочел бы от них совсем избавиться. Он почти ничего не помнит из событий того дня, но обрывки, которые прорываются через пелену забытья, заставляют тяжело дышать, дрожа где-нибудь в углу и сжимая свое тело в крепких объятиях, впиваться в шрамы на спине ногтями. В такие дни они болят особенно сильно.

      – Я не помню. Там было много людей. Знаю только, что вначале их просто отрубили, хирургически удалили – только потом.

      Кристофер не видит, как у Джейсона плотно сжимаются челюсти. С первого взгляда можно подумать, что он злится на Кристофера, как и всегда, но мягкие заботливые движения, которыми он обтирает красную спину прохладной водой, исключают этот вариант. Нет, Джейсон Коуэлл злится на людей, которые в очередной раз искалечили жизнь и тело еще одного зверочеловека.

      В голове Джейсона многое встает на свои места, даже то, что за много лет Крис так и не сумел понять. Просто он уже давным-давно потонул в том, что считает правильным его отец. Кристофер, не терпящий неидеальности от других, и сам должен был соответствовать придуманному для него идеалу, которого он никогда не сможет достичь. Он родился «неправильным и сломанным», ничто не сможет этого исправить – ни таблетки, ни калечащие операции, ни идеальные манеры и точно не кофе, который обязательно должен быть с достаточно густой пенкой и без сахара.

      Ненавидеть его больше не выходит. Между ними не так уж много различий, как казалось с самого начала. Краешек круглого ожога, выглядывающего из-под края резинки штанов, намекает, что они оба – не более, чем вещи богатых самодуров, возомнивших себя вершиной эволюции.

      Кристоферу о мыслях Джейсона не известно