Валерий Ободзинский. Цунами советской эстрады. Валерия Ободзинская

когда есть возможность жить семьями, – эмоционально перебила она снова, – у декабристок этого не было! Они виделись с мужьями раз или два в неделю. Всего на час! Удивительные женщины! Всё бросили: богатство, положение в обществе, родных, даже детей! Ушли за тысячи вёрст за любимыми.

      – Меня тоже бросили, – признался Валера. – Когда я только родился. Мама ушла за отцом на фронт. Прямо, как декабристка!

      В тоне Валеры не было того романтического, экзальтированного настроя, что только что звучал в высказываниях Нели. Это отрезвило девушку:

      – И что с тобой стало?

      – Живой, как видишь. А вообще мог и не выжить. Город оккупировали. Один немец чуть не пристрелил за кусок колбасы.

      Неля растеряла вдруг весь пыл, с которым рассуждала о декабристках, и на Валеру смотрела простая девушка, искренне переживающая за него.

      – А родители?

      – Встретились. С орденами вернулись. Когда мне почти четыре стукнуло.

      – Обижаешься?

      – Нет. Это война. Да и… жена должна быть с мужем, иначе, какая это жена.

      Валера помолчал и добавил:

      – А ты бы поехала? Бегать к тюремному частоколу в сорокаградусный мороз? И все для того, чтоб пообщаться с преступником?

      Он спрашивал серьёзно, без кокетства. И Неля откликнулась.

      – Если б любила… Поехала. – Ответила с оговоркой.

      Если б любила… Валера попытался пошутить, чтобы добиться какого-то признания:

      – Мне бы декабристка не помешала. Чтоб ездила за мной по городам и весям.

      Неля не отзывалась, молча куталась в пальто.

      – Замерзла совсем, – пользуясь ситуацией, Валера приобнял девушку, чтобы согреть. Она не вырвалась, но напряжённо замерла. – Давай пообедаем?

      Быстрым шагом повёл девушку в ресторан гостиницы «Центральная», где снимал номер.

      – Так, – он вальяжно откинулся на спинку стула и сделал заказ, – борщ, жаркое и стакан минералки.

      –Мне ничего не надо, – поспешила пресечь вопрос Валеры Неля. Она смотрела чуть испуганно, словно готовилась удрать.

      – Бокал коньяка и шоколадку, – не отрывая плутоватый взгляд от Нели, попросил Валера официантку.

      Неля сидела на краешке стула, раскрасневшаяся и насупившаяся, словно на что-то обиделась. Когда принесли обед, Валера принялся за еду с нарочитым аппетитом, словно не замечая витавшего в воздухе напряжения. Неля тоже демонстративно отодвинула бокал коньяка и попросила воды. Отмалчивалась, краснела, смотрела по сторонам.

      В Валере вдруг зажёгся какой-то охотничий азарт. Захотелось обязательно затащить девушку в номер. Просто проверить, пойдёт она с ним или нет?

      – Поможешь отнести другу обед? Я возьму поднос, а ты фрукты.

      Она посмотрела на него, как кролик на удава, и через силу кивнула. В этот миг Валере стало её жаль: захотелось извиниться, что-то исправить. Однако волнение и страх, с которым девушка смотрела на него, прижимаясь к стенке лифта и отгораживаясь тарелкой с фруктами, будоражили. Валера чувствовал себя рядом