Drama Show для мажора. Ирина Муравская

самолично сдавала нормативы по физре. С пакетом не очень прикольно маневрировать на скейте, но выждать-то надо, чтоб исключить саму вероятность снова столкнуться.

      Ага. Щаз.

      Стоит, курит. Возле моего подъезда.

      Да чтоб тебя.

      ***

      ― Я тут для красоты стою, да? ― попытка проскользнуть в подъезд проваливается. Ну а что? Вдруг он лавочкой ошибся и топчется тут вообще не по мою душу.

      Но, видимо, всё-таки по мою.

      – Для устрашения голубей. Как чучело на поле, знаешь?

      – Почему девушки так любят усложнять?

      – Это философский или риторический вопрос?

      – Наблюдение. Нет смысла играть со мной в прятки, я всего лишь хотел извиниться. Мальца переборщил, признаю. Я с похмелья всегда немного невменько.

      – Если у тебя с похмелья такие причуды, то боюсь спросить: какой ты, когда пьяный.

      – Не помню. Спроси у очевидцев. Но вроде мирный.

      – Газетный киоск ты тоже по мирняку раскурочил?

      Какая довольная физиономия.

      – Что, загуглила меня? ― делая затяжку и выдыхая тучное облако дыма, ухмыляется довольный Калинин. Ветра нет и кумар не торопится рассеиваться, на несколько секунд погружая нас в себя. Фу, какой вонючий табак. Мои сиги гораздо приятнее.

      – Заяндексила.

      – Польщён.

      – Не стоит. Данная информация не более чем для расширения кругозора. Как котёнок?

      – В отрубе.

      – Усыпил?!?

      – Окстись, я по-твоему такой изверг? В ветеринарку возил, его там прививками накачали. Что-то с панкейками связанное.

      – Панкейками?

      – Типа того. Ща, ― Булат достаёт из кармана сложенный лист. ― Ринотрахеит, кальцивирус и пан…лей…копения. Тьфу, блин, хер выговоришь. Говорю же, панкейки. И от хламидиоза жахнули для полного комплекта, ― закончив читать, бумажка безбожно комкается и убирается обратно в карман потёртых джинс. ― Так что когда я уезжал, тот валялся на покрывале укуренной пушистой глистой. Сказали, нормальная реакция. Оклемается.

      – А глаза?

      – Просто гной. Промыли. И накалякали целый список того, что надо теперь делать. Глистов выводить, что-то там ещё. Капец. Не было заботы.

      – Тебе не повредит. Есть куда спустить энергию, а то её больно много.

      – Я бы сказал, куда лучше спустить энергию, но тебе не понравится.

      – Уверена, что не понравится. Так что оставь при себе.

      – Но предложение-то, кстати, ещё в силе, ― вытаскивая стик из айкоса и бросая его в коробку, которая отлично заменяет урну, по мнению уважаемого домоуправления, замечает Калинин.

      – Какое?

      – Свою киску познакомить с твоим пушистым хомячком. Они поладят.

      – Каким хомячком? ― аж давлюсь. То ли я тупица, то ли он специально придаёт каждому слову пошлый подтекст.

      – Который у тебя срок мотает в клетке.

      Тьфу. Он об этом.

      – Это вообще-то крыса.

      – Как звать?

      – Зевс.

      Ехидным смешком едва ли не давятся.

      – Да