Drama Show для мажора. Ирина Муравская

Надеюсь, это был не Ваня? ― многозначительно шепчет она, когда я, сдав котёнка хозяину, начинаю ей помогать.

      Ой. Штирлиц никогда ещё не был так близок к провалу.

      – Не понимаю, о чём ты, ― бормочу смущённо.

      И вообще, почему я отдуваюсь? Куда Лизка опять удрала?

      – Ну-ну. Я вам тут горбушу купила. Знаю, вы рыбу не очень любите, но эта вкусная. Тиной не пахнет. Голову и хвост не выбрасывай, пойдёт на суп.

      – Голову и чтооо?? Фууу, ― мне вручают прозрачный пакетище, из которого на меня зыркает большой водянистый глаз. У неё ещё и рот открыт, крошечные зубы прям пересчитать можно. Беее. ― Какая гадость. Не, сорри. Я к этому не прикоснусь.

      – Тебе двадцать лет. Пора учиться перебарывать брезгливость.

      – Да ты посмотри, как она смотрит на меня! Мне как нож над её башкой заносить? Я ж не маньяк-рыбофил.

      Такой тяжёлый вздох.

      – Ну хочешь, давай я сама её разделаю.

      – Хочу. И приготовь. Моя не знать, как.

      – В муке просто обваляешь, присолишь и на сковородку с обеих сторон до корочки.

      – Слишком сложно.

      Увы. С готовкой я дружу эпизодически. В смысле, моя короночка ― глазунья. Не получится красиво разбить ― омлет. На этом кулинарные таланты решают, что с них достаточно скилла. Дальше работает принцип: если горелым не воняет ― значит, голодными не останемся.

      У Лизки с кулинарией дела обстоят менее плачевно. Даже больше скажу, в целом готовит она вполне прилично, но чаще всего ей тупо западло тратить время и торчать у плиты. Поэтому в основе мы питаемся доставкой. Привет гастриту, зато быстро и удобно.

      – Оставьте как есть. Я сам им пожарю, ― напоминает о себе Булат. Как-будто, блин, про него забудешь. Закинул живность себе на плечо, отчего та опасно болтается бедной сарделькой, и, особо не стесняясь, трескает буженину в нарезке.

      – А ты умеешь? ― с сомнением кошусь на него.

      – Сколько скептицизма. В пору оскорбиться.

      – Что ж тогда сам одной лазаньей питаешься? ― оскорбляться он собрался, гляньте-ка, какой нежный цветочек.

      – Уметь готовить и хотеть готовить ― разные вещи. Но тебе приготовлю.

      – Не утруждайся.

      – Да мне не сложно.

      – И всё же обойдусь.

      – Но я настаиваю.

      Кхм. Мама, только вот не надо этих своих улыбочек. Калинин такой милый и галантный только при вас, не заблуждайся на его счёт. А то я уже догадываюсь, что там за вопросики зреют под тщательно закрашенной первой сединой. Нинада.

      Пока обмениваемся любезностями, электрический чайник булькает и парит, намекая, что закипел. Для тех, у кого серные пробки, призыв "пора за стол" дублируется ещё и окриком. Первой прибегает сестра. Папа пока отстаёт, неохотно закончив с процедурами и подвисая в ванной.

      – И где ты потерялась? ― расставляя чашки и блюдца, шепчу я сестре.

      – Кровать заправляла, улики уничтожала.

      – Можно было не стараться. Всё равно спалились.

      – Ничего не знаю, пусть докажут сперва.

      – Девчата,