Drama Show для мажора. Ирина Муравская

как съехали, так я с тех пор никого и не видела. Сколько лет пытаюсь повторить Лерин пирог, и всё не то. И контакты растерялась: ни позвонишь, ни спросишь.

      – С черникой и взбитыми сливками? ― понимающе усмехаются.

      – А то ж! Пальчики оближешь!

      Стопешечки, стопешечки. Мой мозг требует срочной перезагрузки. Кто куда съехал? Кто с кем носился? Какой пирог? Какая черника?

      Просто… WHAT!?

      Глава пятая. "Я просто в Кашино"

      А в смысле? А как? А почему? А…

      – Так ты местный что ль? ― доходит до меня.

      То есть, та многодетная семья, что когда-то жила в его квартире… его семья?! А потом, получается, что, глава семейства пошёл в политику, резко поднялся и они укатили… куда-то. Где там живут местные районные шишки?

      – Что ль, ― усмехается Булат.

      – Тогда почему я тебя не помню?

      – Да они когда переехали, ты только родилась, в коляске угукала, ― отмахивается мама. ― Это Лиза может его ещё помнить.

      – Не помнит.

      Хотя ведь она говорила, что лицо Калинина ей показалось знакомо.

      – И я не помню, ― пожимает плечами тот.

      – Неудивительно, что взять с четырёхлеток.

      – Давайте уже поднимемся? ― папа напоминает о себе сердитым пыхтением и треском целлофана. ― У меня ручки вот-вот оторвутся.

      – Ой, да. Что ж мы тут топчемся! ― спохватывается родительница. ― Булат, составишь компанию? Чаю попьём. Расскажешь, как вы поживаете.

      Чёёё???

      – С радостью. Давайте сумку, помогу.

      ЧЁЁЁ!???

      – Мира, чего столбом стоишь? Ключ от домофона у тебя?

      Ась? Чегось? Я немножко туплю.

      Домофон. Точно.

      – Мира, значит, ― лукаво подмигивает мне заходящий последним Булат, пока я попутно придерживаю всем дверь. ― Ну что, теперь можно считать, что официально знакомы? Хотя, как обнаруживается, мы и так знакомы. Судьба, а?

      Запоздавший пинок улетает в пустоту, хитрая белобрысая жопа успевает смыться. Недалеко правда, через пролёт возле коврика с надписью "welcome" один фиг все толпятся. Меня ждут. Я ж единственная с волшебной связкой. И кисой. Кису не забываем.

      Заходим в квартиру, ныряя в гробовую тишину.

      – Лиза отсутствует, по всей в видимости, ― замечает папа.

      Не, не гробовую. Улавливаю шебуршание и голоса в дальней части, ответственной за её комнату-тире-гостиную.

      – Присутствует. Сумочка на месте, ― ляпаю я и тут же замечаю то, чего быть не положено в бабской обители ― мужских кроссовок. Так-так. ― Кинчик, небось, валяется смотрит. Лизон, шухер! Одевай лифчик. Родители приехали, ― намеренно повышаю голос, незаметно заталкивая пяткой чужие кроссы под обувную тумбу.

      Ага. Услышала. Громыхает и выскакивает запыханная, виновато прикрывая дверь. Кинчик она смотрит, ага. Как же.

      – Какие люди, ― лезут обниматься с родителями, но суетливость сдаёт систер со всеми потрохами. ― Вы проходите, проходите. И руки мойте. Микробы, все дела, ― буквально отпинывают родственничков в отросток коридора, из-за угла которого нас становится