Город Утренней Зари. Плач Пророка. Марк Корнилов

её никто не остановит. Она вызвала такси и стала ждать его у входа на территорию школы.

      – Эй, ******* богачка! – окликнул её Роланд Чикринс, который никак не мог придумать по отношению к этой девочке новое ругательство.

      Мэри спокойно повернулась к Роланду, который идиоткой расхлябанной походкой шел по направлению к ней. Он явно что-то приготовил, но разве он сможет справится со стойкостью семьи Стоун. Он подошел и замахнулся рукой, остановив кулак в нескольких сантиметрах от лица Мэри. Она даже не моргнула глазом.

      – Хм, – ухмыльнулся Чикринс. – Твоя мамаша также не боится, когда её лупит твой отец.

      Даже мускул не дрогнул на её лице и тут он растерялся. Чикринс уже пробовал доводить девочек до слез и это оказалось ещё легче, чем толпой избивать очередного неудачника. Если бы Мэри Стоун была на пару лет постарше, то тогда уже спокойно опустила бы этого выскочку, напомнив ему о проблемах в его семье, но пока она таких вещей не знала. Вместо этого Мэри пристально смотрела на него, пронзая его насквозь, пытаясь увидеть в нем то, что делало бы его жизнь оправданной.

      – Господи, для чего такие живут? – подумала она.

      Она всегда задавала Богу прямые вопросы. Этому она научилась от ее отца, когда год назад они были в одной из церквей в центре города. Генри Стоун о чем-то молился и Мэри спросила его:

      – Папа, о чем ты просишь Бога?

      – Чтобы он сделал меня сильным, мой маленький ангел, – ответил Генри Стоун, вставая с колен перед распятием.

      – А ты разве слабый? – удивилась маленькая девочка.

      – Да, очень, – он грустно посмотрел на благолепие храма. – Давай попросим вместе.

      – Ты же не священник? – Мэри смотрела на него широко открытыми янтарными глазами.

      – Боюсь в их молитвах нет моей бо… нет моих переживаний, – Генри вовремя подобрал слова. – Богу от нас нужна прямота и честность, и я не собираюсь скрываться от Него за древними словами, хотя они и красивы… Вставай рядом со мной.

      Она тут же присоединилась к нему. Генри, глядя на дочь, подумал, что для неё эта молитва гораздо важнее, чем для него. Вот бы ему такую же ревность и искренность. Он встал рядом с дочерью на колени.

      – Боже…

      – Боже… – повторила маленькая Мэри.

      – … ты все видишь и все знаешь… я жесток к своей жене, я невнимателен к своей дочери… – он посмотрел на дочку, и она увидела насколько лицо отца стало серьезным. – Я хочу быть сильнее… хочу идти Твоим путем…но при этом не хочу… помоги мне или пошли кого-нибудь, кто поможет мне стать лучше, поможет мне обратиться к Твоему свету. Аминь.

      – … к Твоему свету. Аминь! – закончила она.

      Мэри слушала молитву своего отца и повторяла её, на ходу меняя слова «я» на «он», «своей жене» на «моей маме». Генри снова повернулся к дочери и увидел, что её лицо выглядело крайне собранным. Вот бы его заместители так же внимательно слушали, как эта 11-летняя девочка.

      Сейчас же она так же собранно смотрела на Роланда Чикринса, и он явно не выдерживал этого взгляда.

      – Чё пялишься, дура недоделанная? –