Мы нарушаем правила зимы. Ксения Шелкова

мускулистый парень в поддевке и картузе подскочил к Илье, намереваясь толкнуть его в плечо и свалить на пол… Илья же отпрянул, на лету перехватил его руку – он двигался гораздо быстрее – стиснул и крутанул так, что противник рухнул на колени… Попытавшись вырваться, он тотчас понял, что это невозможно, а Илья сжал его запястье сильнее: у того аж пот выступил на висках.

      – Хватит, хватит, ну пошутили и ладно! – забормотал он. – Отпусти, друже, Бог с тобой!

      Илья тут же его отпустил, помог подняться на ноги, да ещё подобрал уроненный картуз. Староста же удивлённо хмыкнул, глядя как противник Ильи потирает пострадавшую руку.

      – Н-да, ну что же… Раз Михейку одолеть сумел – не слаб. Ну смотри, работка у нас тяжёлая, там иной раз и дух перевести некогда, кто и надорвался тут. А всё ж таки артель неплохая, мы друг друга завсегда выручаем.

      – Тебя кто к нам отправил? – спросил Михей, который, судя по всему, был на Илью не в обиде.

      – Дед-шарманщик хромой, с Фонтанки, подсказал.

      – Дед Силантий? – обрадованно переспросил староста. – А ты его внук или сын будешь?

      – Нет, случайный знакомый.

      – Ты, смотрю, не из болтливых, – заключил староста. – Ну что же. Садись здесь с нами; али жрать охота? Голодный, небось?

      – Не откажусь.

      Михей протянул ему кусок ржаного хлеба с селедкой и луком, ещё кто-то приветливый поделился деревянной кружкой кваса. На Илью поглядывали с интересом, а его молчаливое спокойствие только добавляло у артельщиков любопытства. Когда же закончился обед, и носильщики приступили к работе, им пришлось снова удивиться. Новенький легко управлялся с десятипудовыми груженными тачками и мешками, и совсем было незаметно, что он устал. После дня тяжёлой, но слаженной работы, староста роздал людям подённую плату и, между прочим, спросил у новенького, где тот квартирует.

      – Под мостом, рядом с баржей заброшенной, – усмехнулся тот.

      – Ну-ну, это уж не дело! Пойдём, у нас угол наймёшь, там и койка тебе будет, и чай, и харчи. Только уговор: пьяным напиваться лишь в праздники! – предложил староста.

      – Я не напиваюсь.

      – Ну вот, рассказывай небылицы! Ладно уж, идём.

      Итак, Илья остался среди носильщиков. Народ там был грубоватый, но друг к другу участливый, да и слова о круговой поруке были для них не пустым звуком.

      Он убедился в этом на собственной шкуре, когда несколько раз совершал весьма странные, с точки зрения артели, поступки.

      Например, как-то раз Илья вступился за голодного ободранного мальчишку-подростка, что украл на рынке из корзины калачника свежую булку. Красный, толстомордый калачник принялся нещадно избивать мальца, под хохот окружающих его торговцев зеленью, мясом, рыбой, молоком и прочей снедью. И плохо пришлось бы мальчишке, если бы Илья с новыми товарищами не проходил мимо. Он без лишних слов одной рукой оттеснил разъярённого калачника в сторону, да ещё дал мальчишке несколько монет из своих скудных средств.

      – Да ты кто таков вообще? – вызверился на него калачник. –