Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2. Сборник

я написал новую песню…

      После работы я поехал к нему. Помянули маму… Володя поставил кассету, а потом говорит:

      – Забирай кассету.

      – Да, ты что. Не возьму. Всё равно не смогу её слушать…

      Потом я не мог себе простить, что не взял кассету, потому что в первом варианте был ещё один куплет про маму. И, конечно, всей своей жизнью мама заслужила эту песню, эту вечную память…

      А когда я вспомнил, что во времена КВН Володя иногда меня спрашивал:

      – Друх, а как у тебя это получается?

      Я вспомнил об этом и тоже спросил:

      – Володя, а как у тебя это получается?

      И ещё один «перевёртыш»… В период расцвета КВН, когда мы где-нибудь появлялись с мамой, то все говорили:

      – Вот Миша Яковлев – один из авторов КВН, а это его мама – Гися Моисеевна.

      А потом, когда мамы не стало, и я приходил к Нине Максимовне, где собирались Володины родные и друзья, то меня представляли так:

      – А это – Миша Яковлев – наш сосед, сын Гиси Моисеевны.

      И наша последняя встреча… Я помню разговор: он очень переживал, что у него не было ни одного «афишного» концерта.

      – Друх! Вот ты – член Союза журналистов, а я ни в каком творческом союзе не состою. Уйду из театра – и я никто. Тунеядец…

      Володя был в детстве – и остался навсегда! – удивительно добрым человеком. Я даже немного горжусь, что никогда не обращался к Володе с просьбами. Хотя однажды, уже во время его колоссальной популярности, он сказал мне:

      – Друх! Может быть, тебе что-нибудь надо? Я теперь всё могу!

      Когда Володя записал свою первую пластинку во Франции, то позвонил мне:

      – Немедленно приезжай! Привёз десять авторских пластинок.

      Я приехал, он торжественно вручил мне пластинку с такой надписью:

      «Вечному другу и вечному соседу – Мише Яковлеву».

      Июнь-сентябрь 1989 г.

      Леонид Евсеевич Эгинбург

      – Леонид Евсеевич, Вы учились с Высоцким в одной школе, входили в одну дружескую компанию, а как она сложилась?

      – Дело в том, что Аркаша Свидерский, Яша Безродный и я учились в другом, параллельном классе, а вместе с Володей – Гарик Кохановский и Володя Акимов. Володя учился в 8 «б», а мы – в 8 «г», и вот с восьмого класса началась наша дружба, образовался этот наш кружок. Про всех ребят я буду говорить без отчеств, потому что это моё детство.

      Что нас сблизило тогда? Конечно, не разговоры об искусстве. Мне кажется, что все ребята, которых я назвал, были чуть взрослее всех остальных. Я-то точно был взрослее всех, потому что был «второгодником». Мою мать по ложному обвинению посадили в тюрьму, и одно время я не учился, а целыми днями просиживал в прокуратуре – добивался её освобождения.

      – Давайте вернёмся к самому началу: с какого момента и каким вы помните Высоцкого?

      – Я помню Высоцкого с 53-го года, то есть с восьмого класса. С этого момента начались какие-то отношения. Может быть, всё началось с канадского хоккея. Как мне кажется, мы первыми среди школьников Москвы начали играть