ФАКультатив. Татьяна Донченко

меня довольно быстро оставили в покое, потому что общение мешало мне сосредоточиться, а к зрительским трибунам я не выхожу.

      – Это что-то с самооценкой? Или ты просто социопат?

      – Ни то, ни другое, – усмехнулся я. – Не знаю, я уже начал это, и пока меня все устраивает. Может, в следующем сезоне я запишу в список участников свое настоящее имя, а, возможно, не буду вообще выступать.

      – Почему?

      – Пока не знаю, как заставить тачку выехать из 15 секунд, с этим временем мне не победить.

      – А что это значит «выехать из 15 секунд»?

      – Трасса равна 400 метрам, машина разгоняется со старта до финиша с определенным временем. Чем меньше время, тем больше вероятности победить.

      – Можно и не соревноваться ни с кем, если знаешь, что твое время никто не перебьет.

      – Если бы все было так просто, – я улыбнулся, понимая, что она не только красивая, но еще и умная. – Есть человеческий фактор. Водитель может, например, перенервничать, поздно стартовать, не попасть в передачу, если у него коробка передач. Много всего может пойти не так. Обыкновенный выбор колес очень важен. Если будет плохая сцепка с асфальтом, это даст худшее время. А если трасса мокрая – это вообще меняет все! Даже сильная машина с мощным мотором может проиграть середнячку.

      – Ого! Как много нюансов! – Марьяна выглядела заинтересованной. – А я думала «просто сел и быстро поехал».

      – Ну, сядь и поедь! – посмеялся я, а Марьяна зацепилась за мои слова.

      – А можно?

      Она покосилась на дедушкин старенький Солярис. Нет, эта машина не выдержит никаких перегрузок. Я вдруг представил Марьяну за рулем своего Фольксвагена, на который я копил, кажется, всю свою жизнь и вдруг понял, что меня не бросает в ужас этой идеи. Да, думаю, я вполне мог бы позволить ей покататься и возможно дать несколько гоночных советов.

      – Я обязательно устрою тебе урок вождения, но не сегодня, – жаль было осаждать ее порыв. – В тебе сейчас коктейли.

      – Не правда, уж ты то точно видел, что я от них уже давно избавилась! – с улыбкой возмутилась она.

      – Не заставляй меня передумать, женщина, – предупредил я, чувствуя волнение, когда она повернулась и потянулась к моему лицу.

      – Знаешь, я могу быть довольно настойчивой, если захочу, – ее губы оказались в опасной близости от моих.

      – Не сомневаюсь, – тихо прошептал я, вспоминая о своей разбитой губе.

      Она рассматривала мою рану, нахмурившись.

      – Ненавижу этого богатенького пижона за то, что он тебя ударил, – проворчала она, нежно касаясь моей раны кончиками пальцев. Я прерывисто вздохнул, ощущая, как по всему телу пронеслась теплая волна предвкушения.

      – Больно?

      Я помотал головой. Мои глаза встретились с ее, и она проговорила чужим, извиняющимся голосом:

      – Хочу тебя поцеловать, но… от тебя пахнет рвотой.

      – Вообще-то, это от тебя, цветочек, – прошептал я, с трудом сдерживая смех, когда она смущенно отпрянула от меня, дыхнула на свою ладонь и сморщила нос.

      – Жесть! – всплеснула