Рискованное дело. Нора Робертс

не сорвется. – Она одной рукой собрала волосы и забросила их за спину. – Самые рыбные места еще далеко, но, раз вам все равно, поймаете вы что-нибудь или нет, я не хочу напрасно тратить топливо.

      Он откинул голову на спинку кресла и скривил губы.

      – Разумно. Другого я от вас и не ждал.

      – По-другому мне нельзя.

      – Почему вы приехали на Косумель? – Не глядя на удилище, Джонас достал сигарету.

      – Вы пробыли здесь уже несколько дней, – возразила она. – Могли бы и не спрашивать.

      – У вас на родине тоже есть красивые места. Раз вы прожили здесь уже десять лет, значит, Штаты покинули еще совсем девочкой.

      – Нет, девочкой я не была. – Что-то в ее голосе заставило его снова посмотреть ей в глаза. Какую тайну они хранят? – Я приехала сюда, потому что тогда мне показалось, что так надо. И дальнейшее подтвердило мою правоту. В детстве я с родителями приезжала на Косумель почти каждый год. Они обожали нырять с аквалангами.

      – Вы переехали сюда вместе с родителями?

      – Нет, одна. – На сей раз она ответила почти без выражения. – Мистер Шарп, вы заплатили двести долларов не за расспросы обо мне самой.

      – Иногда подробности чьей-то биографии оказываются полезными. Вы сказали, у вас есть дочь. Где она?

      – Учится в школе в Хьюстоне – там живут мои родители.

      Значит, бросила ребенка на дедушку с бабушкой, а сама наслаждается жизнью в тропическом раю. Ее ответ не удивил Джонаса, хотя дурной привкус остался. Он глубоко затянулся и принялся разглядывать профиль Лиз. Мать-кукушка? Нет, не похоже.

      – Вы по ней скучаете?

      – Ужасно! – тихо ответила Лиз. – Через несколько недель она приедет домой, и до конца лета мы с ней будем вместе. К сожалению, сентябрь всегда наступает слишком быстро. – Она смотрела куда-то в пространство, как будто разговаривала сама с собой. – Но все к лучшему. Родители замечательно заботятся о ней, и она получает прекрасное образование – берет уроки фортепиано и балета. Мне прислали фотографии с ее сольного концерта, и… – Лиз опомниться не успела, как ее глаза наполнились слезами. Она повернулась лицом к ветру и смахнула слезы, но Джонас все успел заметить. Он молча курил, давая ей время прийти в себя.

      – Вы когда-нибудь возвращались в Штаты?

      – Нет. – Лиз вздохнула и мысленно обозвала себя дурой. Это все снимки, внушала она себе, снимки, которые пришли вчера по почте. Ее девочка в розовом платье…

      – От кого-то прячетесь?

      Она круто развернулась к нему. Сентиментальность сменилась яростью. Тело ее выгнулось, как лук, готовый выстрелить. Джонас поднял руку:

      – Извините, у меня профессиональная привычка лезть в чужие тайны!

      Лиз заставила себя расслабиться, убрать напряжение – она давно научилась управлять своими эмоциями.

      – Так и без пальцев недолго остаться, мистер Шарп!

      Он широко улыбнулся.

      – Да, наверное, но я всегда считал, что риск – дело благородное. Вас ведь зовут Лиз, да?

      Она