На заработках. Роман из жизни чернорабочих женщин. Николай Лейкин

можно и побоку, но за него больше полтинника никто не даст, потому платок – дыра на дыре. Разве что уж на подушку придется жить, потому, рассуждаю я так, что можно и без подушки спать, а платье под голову.

      – Наймешься еще к Пасхе-то. Полно тужить, тетенька, – успокаивала ее Арина.

      – Ну, не скажи. По вчерашнему и по сегодняшнему найму просто колодой заколодило. Идти в контору и там записаться на наем – сейчас деньги потребуют за записку. А где их взять? Беда, чистая беда.

      – Акулинушка, где же нам сегодня переночевать-то, ежели не наймемся на места? – спрашивала свою землячку Арина.

      – Да уж теперь какие наймы! – отвечала та. – Действительно, надо о ночлеге подумать. Милушка, а где же здесь, к примеру, постоялый двор, коли ежели переночевать нам? – отнеслась она к бабе с головой окутанной платком.

      – Да переночевать-то можно и у нас в углах, коли ежели у вас паспорты в порядке.

      – В порядке, в порядке, милая.

      – Ну так хозяйка пустит. Пойдемте со мной. По пятачку она пустит.

      – По пятачку с каждой?

      – Ну да.

      – Фу, как дорого!

      – Как дорого? Да ты, умница, должно быть, цен питерских не знаешь. В ночлежном доме и то берут по пяти копеек с носа.

      – В ночлежном доме за пять копеек с угощением, – откликнулась женщина с синяком. – Там вечером кружка чаю с куском сахару и с куском хлеба полагается.

      – Так ведь в ночлежный-то дом, где с угощением, не всегда и попадешь, коли попозднее придешь. Там, милая, спозаранку места караулят – и всегда все места заняты, особливо на женской половине, – отвечала баба с головой окутанной платком. – Женское отделение маленькое – ну и умаление всегда. Я по зиме раза три туда совалась – и все полно да полно. Придешь – и поворотишь оглобли назад. Пять копеек за ночлег и в таких домах берут, где вовсе без всякого угощения.

      – Врешь. Есть и за три копейки. Вот я три дня подряд ночевала за три копейки, да и сегодня туда пойду.

      – Голубушка, нельзя ли с тобой нам идти? Проводи нас, – обратилась Акулина к женщине с подбитым глазом.

      – Отчего же? Очень просто. Пойдемте.

      – Да уж пожертвуйте вы по пятачку-то и идите к нам, – приглашала Акулину баба с головой укутанной платком. – У нас квартира, у нас, по крайности, спи спокойно и чувствуй, что у тебя все твои вещи целы будут. А ведь за три копейки не ведь где ночевать, так того и гляди, что или чулки у тебя украдут, или платок стащат.

      – Сделай, брат, одолжение… Коли хозяину что отдашь – все цело будет, – отвечала женщина с подбитым глазом.

      Баба с головой укутанной платком, продолжала звать к себе Акулину и Арину:

      – Пойдемте, землячки, к нам. По пятачку отдадите, так уж, право, спокойнее будет.

      – Умница, да откуда денег-то взять? Ведь нам надо тоже тот расчет держать, что ежели завтра не наймемся, так было бы на что поесть.

      – Ну, Бог не без милости. Авось завтра и найметесь. Ведь вы вот со здоровыми ногами, вы на поломойство наняться