Городок. Марк Казарновский

водопроводом. Появились даже туалеты.

      Вот душ до бараков не добрался. Потому что в городе была баня. Звалась «Бани Клямкина». И в них было здорово. Всё: лоханки, конечно, тёплая и холодная водичка. Парная – ух и ай!

      В общем, город, вернее, отцы города решили: «Ежели баракам сделаем помывочные устройства, то заведение Клямкина понесёт убыток. Значит, налог в город не придёт. Что плохо для города».

      Подозреваем, что Клямкин кое-кого из городского руководства «подогревал». И, верно, неплохо. Так как городской голова на просьбы населения бараков о помывке сказал твёрдо и жёстко: «Бани Клямкина работают и даже в женские дни – со всей регулярностью. Так что не усложняйте городскую жизнь. Нам вон ещё трамвай проводить».

      Народ замолкал.

      В целом народонаселение Городка жило дружно, трудолюбиво и за жизнь держалось. А Городок был неплохой. Выглядел уютно, спокойно, добротно.

      Может, даже счастливо.

      В центре Городка находилась площадь. С фонтанчиком, из которого поили лошадей. Как называлась площадь, не следует говорить, потому что с каждой «пертурбацией» название менялось. От королей и князей до генеральных секретарей. А так было очень красиво, потому что площадь была давно покрыта брусками (брусчатка) и во время дождя да вечером просто сверкала вся.

      Кстати, коням по брусчатке передвигаться было плохо. Поэтому с боков площади сделали удобную дорожку и, помнят старожилы, в добрые времена по дорожке этой вечерком верхом проезжался городской голова. Почему-то в цилиндре, белых штанах и жёлтых полусапожках. Вид – обалденный! Кстати, такие сапожки производил в городке только Арон-сапожник со своей артелью.

      Народ этот променад руководителя города любил, умилялись дамы и шептали: «Ах, ах, наш-то – душечка. Чистый гусар». Хотя гусар отродясь не видели, и только романы Брешко-Брешковской давали разгуляться фантазиям наших дам.

      Вечером какой-нибудь продвинутый в интеллекте муж тихонько напевал жене, перебирая струны старенькой гитары:

      …А там, чуть подняв рубашонку,

      Рукой опершись ей на грудь,

      Гусар обнимает девчонку,

      Не давая ей даже вздохнуть…

      – Ах ты мой гусар, – шептала разомлевшая супруга и гасила свет.

      Недалеко от центра находился театр, он же – кинотеатр, почта и, чуть поодаль, больница.

      От площади же бежали в разные стороны узкие улочки и переулки с одноэтажными в основном домами. И, конечно, с небольшой землёй, где всё сажалось, росло, крякало, кудахтало и яростно вопил петух, не трогая хорошей упитанности дождевого червя. Он созывал кур.

      Были и достаточно серьёзные предприятия: винзавод, маслозавод, хлебопекарни, лесопилка, кирпичный завод. Глина была отменная, и кирпич Городка с клеймом был востребован даже в Москве.

      Конечно, была почта. И детский дом, который стольких приютил, что хочется и его сотрудникам, и стенам сказать самые тёплые слова благодарности.

      Как и во всех городах мира, в Городке были культовые строения. Самые древние