На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917. В. Л. Левицкий

я выяснил, что мы двигались на север по хребту, что на правом берегу речки Ханычая. К рассвету дорога свернула с хребта на восток. Одно время мы шли над глубоким оврагом. Снизу доносился шум быстрой речки. Затем дорога пошла круто вниз. Нам надо было перейти на другую сторону оврага и взять направление на Меджингерт. Часам к восьми полк остановился привалом на берегу речки в полуверсте от Чермука. В оставленных домах небольшого хутора расположен был этапный пункт[73] и, кажется, хлебопекарни. На противоположном берегу стоял прибывший ночью мортирный дивизион, который должен был дальше следовать вместе с нами. Внизу было значительно теплее, ветер остался в горах, да и назойливый снег переставал падать. Одно непонятное явление природы поражало глаз: среди оледеневших берегов бурной речки местами росла зеленая трава. Оказалось, что между домами били горячие минеральные ключи, а один из домов представлял баню, где без всяких печей температура даже в зимнее время была достаточно высокой.

      Получив горячую пищу и отдохнув часа два, полк выступил в поход, продолжив свой марш на Меджингерт. Он имел теперь в середине колонны мортирный дивизион. Пройдя мост, мы стали подниматься узкой дорогой на противоположную сторону обрывистого ущелья.

      Уже больше часа мы вертелись по крутым зигзагам, удаляясь от места привала лишь в вертикальном направлении. Мост и дома постепенно удалялись, как будто вниз, и наконец стали казаться нам как бы игрушечными. Вслед за последним зигзагом гигантский овраг скрылся с наших глаз. Дорога пошла ровнее, но все же продолжала идти в гору на перевал, до которого оставалось еще с час ходу. Небо стало проясняться, и вскоре ослепительное южное солнце засверкало по снежным скатам гор, напоминая о буране прошлой ночи, как о тяжелом сне. Горизонт все время расширялся. Оглядываясь назад, мы стали уже видеть синие верхушки Джилигеля и Азанкейских высот. Впереди, на востоке, пока все было закрыто перевалом, но через четверть часа голова колонны достигла его. Люди головных рот не то чему-то удивлялись, не то радовались. Полный любознательности, я поторопил коня. Когда я оказался на самом перевале, я понял причину их восторга. Перед нами впереди лежал почти весь Соганлуг. Крупные массивы гор с белоснежными вершинами тонули в темной синеве сплошного соснового леса. Одна гора, казалось, хотела превзойти другую, но выше всех их был гордый Суруп-Хач. Он властвовал над всем, горя на солнце остроконечной головой. Дикая, суровая, но величественная природа, она еще привлекательнее казалась для нас, так как она была уже Россией. Может быть, далекой окраиной ее, но все же Россией, которую мы не видели со дня начала войны. Полк остановился на малый привал. Старые солдаты не без гордости объясняли новым топографию панорамы.

      – Смотри вперед, – говорил один. – Эта большая гора зовется Суруп-Хач. Левее и ближе к нам Лагер-Медер, а еще ближе, вот эти голые сопки, одна рядом с другой, будет уже Хорум-Даг. За ним идет саша (шоссе), которая сворачивает там внизу на Сарыкамыш, а сам Сарыкамыш будет вон там, за этим лесистым

73

Этапный пункт – место, в котором устроены запасы провианта, фуража, для остановки и отдыха войск.