На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917. В. Л. Левицкий

Принимай ты свой взвод, там насчет унтер-офицеров слабовато.

      – Слушаю, ваше благородие. Извольте, вам письмо и посылка от ваших родных.

      – Спасибо, Чураков, а когда ты выехал из Тифлиса?

      – Дней пять тому назад. В Александрополе пришлось прождать почему-то целые сутки.

      – Так, так, Чураков, иди в команду спать. Утро вечера мудренее.

      Чураков, вместо того чтобы выйти, занялся на месте.

      – Дозвольте, ваше благородие доложить.

      – В чем дело?

      – Сегодня утром, когда я собирался выезжать из Меджингерта, слышал, что у Бардуса что-то неладно.

      – Как так неладно? – спросил я удивленно.

      – Поговаривали, что турки взяли село Бардус и двигаются к Бардусскому перевалу.

      – Когда ты покинул Сарыкамыш?

      – Позавчера вечером, там было все спокойно, и никакого разговора о турках не было.

      – Вот что, Чураков, все эти слухи, возможно, просто тыловая болтовня. Иди, брат, спать.

      Я не придал большого значения словам унтер-офицера, но они все-таки навели меня на размышления. Если пущенный слух имел под собой основание, то удивляться этому нечего было, так как впереди Бардуса у селения Качагана, насколько приходилось слышать, у нас не было сплошного фронта. Эта полоса только наблюдалась нашими мелкими отрядами, и противнику представлялась возможность пройти ее незаметно небольшой партией, включительно до Бардуса. Наконец, если это и произошло, то вопрос заключался лишь в ликвидации прорвавшихся.

      Так утешив себя своими рассуждениями, я начал было засыпать, как опять стук в дверь заставил меня открыть глаза.

      – Кто там опять?! – спросил я громко.

      – Я от командира сотни Запорожского полка (фамилию есаула не помню). Есаул приказал доложить вам, что вы, если хотите, то займите их хату, так как мы сейчас выступаем, – услышал я голос через закрытую дверь.

      – А в каком направлении? – задал я вопрос.

      – Не могу знать, чи на Карс, чи на Сарыкамыш, – ответил мне тот же голос, удаляясь.

      Я понял, что спешный выход запорожцев был в связи с теми сведениями, которые я только что слышал от Чуракова. Одевшись, я быстро вышел и направился к дому, который занимал есаул. Его там не оказалось, он был вызван к своему командиру полка. Младший офицер сотни сообщил мне, что причиной их спешного выступления есть какая-то неустойка в Ольтинском отряде. Кроме того, в районе Бардусского перевала обнаружена небольшая колонна противника, но какой силы и откуда она появилась – никто ничего не знает.

      – Словом, – закончил офицер, – появилась на фронте какая-то дырка, и ее нужно заткнуть.

      Через полчаса из Хоросана рысью выходили сотни Запорожского полка, а между ними, скрипя колесами по замерзшему снегу, шла казачья батарея.

      Возвращаясь к себе, я зашел к полковым врачам. Кроме них в довольно большой комнате сидело еще несколько человек офицеров. Конечно, животрепещущей темой разговора был спешный вызов казаков в сторону Сарыкамыша. Не представляя