Заноза для ректора-дракона. Вероника Фокс

слезами. Нет, будь я на ее месте, то вел бы себя точно так же. Страх – одна из самых сильных эмоций, которые могут посодействовать сворачиванию на кривую дорожку.

      Приседаю на одно колено.

      – Что-то болит?

      Рита нервно мотает головой из стороны в сторону.

      – Тошнит?

      Опять то же самое действие.

      – В сон не клонит?

      Рита опять мотает головой.

      Тяжело вздыхаю. Ни один из симптомов у нее не обнаружен, это уже хорошо.

      – Что это было? – спрашивает Рита так тихо, что мне кажется, она сама себя не слышит.

      – Твоя печать дала трещину, – говорю я ей. – Главное, чтобы ты была готова, когда она лопнет.

      Глаза Риты округляются.

      – К-к-к-к… ч-ч-ч-чему?

      – К той магии, которой ты обладаешь.

      – Но я не…

      Беру ее руки в свои ладони. Они ледяные, прямо как прохлада по утру. Я чувствую, как дрожь пронзает тело Риты.

      – Нам нужно понять, какую силу в тебе заточили. Была ли она приобретенная, или же тебе ее просто передали под печать. Я все выясню, обещаю.

      Сейчас Рите как никогда нужна поддержка. Она напугана и растеряна. А я – единственный человек, по крайней мере я так считаю, который может ей помочь. Который сможет ее поддержать.

      – Но ведь во мне никогда не было никакой силы!

      – По всей видимости от тебя что-то скрывали, – говорю это как можно мягче.

      – Но кто?

      Сжимаю ее руки сильней, словно пытаюсь согреть. Единственное, что мне странно, так это то, что я не вижу ее ауру. Не вижу ее прошлого и настоящего, будто бы передо мной пустая оболочка, живущая одним мгновением. Это странно. Я никогда ранее такого не видел, сколько себя помню.

      – Если бы я знал, то сказал бы тебе, Рит.

      Девушка закусывает губу и ничего не отвечает. Я вижу, как в ее изумрудных глазах застыли алмазные слезы. Девушка пытается из последних сил держаться, что у нее, к слову, более-менее получается.

      Дверь резко распахивается и на пороге появляется директор. Он быстрым шагом добегает до нас и, остановившись в метре, роняет:

      – Полагаю, вся Академия знает, что произошло?

      Я молча киваю головой, пока Рита прячет глаза в пол.

      – Печать лопнула? – уточняет директор.

      – Просто дала трещину.

      – К-хм, – хмурится директор. – Интересно.

      Дядя подходит чуть ближе к Рите и мягко произносит:

      – Я могу взглянуть на печать?

      Рита нервно сглатывает, но делаться ей некуда. Она показывает место, где располагается родимое пятно, которое скрывает метку. Мы вместе с дядей видим, что из родимого пятна начали струиться темные линии, будто бы потеки по коже. Это плохой знак. Очень плохой знак.

      – Она болит?

      Рита качает головой из стороны в сторону.

      – Я могу дотронуться до нее? – спрашивает дядя, и девушка одобрительно кивает головой. Дядя медленно дотрагивается пальцем до родимого пятна. Линии мгновенно вбираются обратно в само пятнышко, но стоит дяде убрать руку, как они вновь