Мир Зимы. Юлия Эльм

снаряды у другого такого же человека, стоящего рядом с ней, и передавала дальше.

      Длинная цепочка людей грузила снежные пушечные ядра в грузовой вагон поезда. Загружали люди «поумнее». Новичкам доверяли лишь передавать.

      В депо не взглянули на пол, возраст или силы. Здесь все были равны. Пришлось скидывать красивое пальто, надевать простую тёмно-синюю форму, и наравне с остальными тягать массивные снаряды. Вроде из снега, а всё равно тяжело.

      К пятому забитому вагону мозг отключился. Девушка уже не чувствовала себя роботом, она стала им. Если в первые часы кто-то пытался разговаривать, и то там, то здесь по строю пробегали натужные шутки, то сейчас всё было тихо.

      Мягко проливались золотые фонари. Теплый свет покрывал глазурью притоптанный снег и нечастые сугробы, окрашивая их непривычной позолотой. Только в депо Инга увидела фонари. В городе не было ни одного.

      От полной атрофии мозг спасло… Дыхание. Лишь теперь, изнывая на погрузке, девушка заметила, что дышит. Из её рта вырывались клубы пара при каждом выдохе, и это… Было волшебно! Счастье видеть следы вдохов вышло непривычно гипертрофированным. Она хотела прыгать от радости. Она дышит! Дышит! Значит, ещё жива!

      Постепенно внимание сосредоточилось только на дыхании. Следить за ним было забавно. Пар складывался в причудливые формы, и, пару раз сильно отвлекаясь, девушка чуть не роняла ядра на землю. Но это, наоборот, радовало. Значит, она ещё человек. Не бездушная машина. Не тень на снегу. Человек.

      Инга взяла снаряд. Повернулась, отдала. Развернулась обратно. Но протянутые руки соседа были пусты. Ей пришлось долго осмыслять этот факт, чтобы не поддаться импульсу передать несуществующее ядро.

      Сосед по цепочке, погасший мужчина, тоже долго смотрел на свои руки. Сначала он не понял, почему Инга не забирает у него ношу. Потом на лице прочиталось недоумение, а после… Он взглянул на девушку и рассмеялся. Громко, заливисто. Смехом, пробуждающим к жизни.

      – Я… Ха-ха… Это!.. А ты… Ха-х! – умудрялся вставлять он сквозь хохот.

      Девушка поддержала его устало и весело:

      – Да уж. Совсем мы на этой погрузке умом тронулись.

      Хотя не в её положении жаловаться.

      Цепочка постепенно расходилась. Люди устало падали на скамейки или в сугробы полежать. Нет, физически они могли бы продолжать работу. Но мозг уже не выдерживал.

      Девушка присела на корточки рядом с дверью машиниста в локомотиве. Поезд пока стоял на погрузочных путях, ожидая своей очереди на отправку. Ночь свешивалась с небес над депо, словно наполненное тяжестью мироздания полотнище. И звёзды пялили огромные белесые глаза.

      Инга закрыла веки. Да, не в её положении жаловаться… Ей дали укрытие. За границу открытого снега Солнце не может залететь, потому в депо она в безопасности. Более того, ей дали работу и жильё. На территории было много пустых построек. Здесь действовал тот же принцип, что и в городе – внешне всё правильно, но, если присмотреться, много логических нестыковок. Вот и сейчас большинство зданий, отведённых в реальном депо под склады,