Трон перьев и костей. Шеннон Майер

передо мной просияла, возвращаясь к семье на западном берегу реки: ее распределили в Благой двор.

      Был редкий случай, когда Неблагие и Благие собирались в одном месте. Разделяющую их реку пересекал широкий мост, и темный двор наблюдал за происходящим с восточной стороны, нарушая леденящее молчание лишь тогда, когда кого-то признавали Неблагим.

      Их королева отступила назад, и ко мне повернулся король Александр – строгий и степенный, как всегда.

      – Внук Луга. Подойди.

      Вот и все.

      Даже зная, что произойдет, я пристроился в хвост длинной очереди шестнадцатилетних фейри, которые ожидали распределения. Словно это могло остановить неизбежное. Скрыть правду о моей магии.

      Я ее ненавидел.

      Мысль, что мне нужно высасывать жизнь, чтобы питать силы фейри, вызывала у меня отвращение с того самого дня, когда я выбрался из замка, использовал магию, чтобы забраться на неуступчивое дерево, и увидел, как в оплату этого погибло целое гнездо птенцов.

      Как мог мой род меня отвергнуть? Я должен быть Благим.

      И в то же время я знал, что по существу не виноват. Даже родители ни при чем, хотя первые несколько лет после того, как вскрылась правда, я все же их винил. И тем не менее, значит, со мной что-то не так.

      Значит, я недостоин.

      Я взглянул налево, увидел отца, мать и прочую родню, как всегда холодных и непреклонных, за центральным, ближайшим, столом. Отец пришел в семью извне, хотя и не скажешь, потому что он как палку себе в задницу вставил. Мать же была дочерью Луга, и мой горький взгляд скользнул по семейной реликвии в ножнах за ее спиной – огненному копью Луга.

      Оно никогда не станет моим.

      Ближайшее будущее это обеспечит.

      Ясный взгляд голубых глаз матери на миг встретился с моим, затем она отвернулась к королю.

      Я приблизился к нему и сгорбленной женщине.

      К Жрице.

      Она пряталась под капюшоном так, что не разглядеть лица. Фейри моего возраста подначивали друг друга сдернуть с нее плащ и показать нам, что же под ним. Кожа ее рук была обветренной, покрытой старческими коричневыми пятнами. В остальном, прежде чем встать на колени и склонить голову, я лишь мельком увидел выбившуюся прядь седых волос.

      – Внуку Луга не пристало смотреть в землю, – произнесла Жрица.

      Король бросил взгляд на нее, затем снова перевел его на меня.

      Я вздернул подбородок и уставился на ее протянутую руку. Чуть сдвинувшись, оглядел противников-Неблагих. Безжалостных. Грубых. Черствых. Холодных. Я многое о них слышал, как и все Благие. Даже их ледяная королева ничуть не смягчала мрачную репутацию.

      Я не был одним из них – и все же был.

      Зажмурившись, я сосредоточился на хороших мыслях. Моя любовь к природе. Смех детей. Тихий щебет птиц на рассвете.

      Ее длинные, прекрасные волосы.

      Может быть. Лишь может быть, я ошибался.

      Потому что я хотел всех их защитить. Не уничтожить. Если бы кто-нибудь мне помог, то я, наверное, сумел бы это предотвратить.

      Открыв глаза,