Цеховик. Книга 4. Подпольная империя. Дмитрий Ромов

не посмеет. Секретарь в смысле. Сечёшь? Я здесь у вас, как волк, пасущий стадо.

      Как козёл в огороде, хочу сказать я, но сдерживаюсь.

      – Так что, Брагин, пойми меня правильно, я могу с тобой сделать всё, что пожелаю.

      А что ж ты тогда в Сибири торчишь, которую ненавидишь, раз такой могущественный?

      – И никто даже не пикнет. Но меня заинтересовало твоё предложение. Хотя, я думаю, это было враньё. Ну, а с другой стороны, а вдруг нет? Или, например, это было враньё, но учитывая перспективы, которые тебя ждут, ты вывернешься наизнанку и сделаешь невозможное. Может ведь такое быть? Чисто в теории, хотя бы? Может. Ну вот поэтому я и даю тебе твой год. Но тут очень важно, чтобы у тебя не было никаких иллюзий, понимаешь? Чтобы ты не думал, что с какого-то перепугу вдруг сможешь меня поиметь. Улавливаешь мысль? Кивни хотя бы, чтоб я понял.

      – Да мысль-то несложная, товарищ генерал. Не нужно быть академиком, чтобы вас понимать.

      Он хмыкает:

      – Дерзкий ты парень, но ладно. С этим потом разберёмся, через годик.

      Он встаёт с табуретки и кивает Зарипову, чтобы тот забрал обратно свой «демократизатор».

      – Вот поэтому, сынуля, – заканчивает Печёнкин выступление, – я тебя и пригласил на это совещание. Вопросы есть?

      Я качаю головой и отдаю Зарипову дубинку. Нет вопросов. Всё кристально ясно.

      – Ну, и отлично. Иди и не забывай о моих словах. Время-то оно быстро летит. Ты по юности лет не понимаешь, а я тебе, как человек пожилой, могу авторитетно заявить, не успеешь глазом моргнуть, а год уже того, ту-ту.

      – Глеб Антонович, есть вопрос всё-таки.

      – Ну, давай, – милостиво разрешает он.

      – А как вы к творческим процессам относитесь?

      – Это каким-таким? – хмурится он.

      – Ну, связанным с экономическими инициативами трудящихся.

      Печёнкин внимательно смотрит на меня и снова садится на табуретку. Смерив меня взглядом, он кивает Зарипову и тот лупит меня дубинкой по хребту. Вот же скот!

      – Иди теперь, за дверью постой, а мы ещё поговорим немного.

      Зарипов выходит.

      – Больно? – участливо спрашивает генерал.

      – Хотите попробовать?

      – Не зарывайся, – он проводит рукой, поправляя волосы. – Это хорошо, что больно. Память об этих ощущениях будет направлять тебя по верному пути.

      Он ухмыляется.

      – Про творчество я тебе так скажу. Будем решать вопросы по мере их возникновения.

      – Так может их и задавать-то нельзя. Вы уж прямо скажите, заинтересованы в экономическом сотрудничестве?

      – Б**ть! Ты, Брагин, и бревно из себя выведешь. Заинтересован, да.

      – Тогда ещё вопрос. А предводитель местного КГБ тоже караемый орган?

      – Сейчас Зарипова позову! – грозит он мне коротким толстым пальцем.

      – Не хотите отвечать. Ладно. Ещё вопрос.

      – Чёт ты разговорился больно.

      – Как с вами связываться по вопросам творчества? Нужен доступ к телу.

      – Чего?

      – К вашему, естественно.

      – Ногой