Олимп. Голгофа. Далее везде. Сергей Оксанин

видишь. Потому, что я – уже решил. А это кто?

      КЛОТО: Вот он как раз может стать великим спортсменом…

      АРЕС: Так. И этот?

      КЛОТО: Да.

      АРЕС: А, вот эта нить, она такая тонкая. Она же скоро оборвется.

      КЛОТО: Это – нить одной несчастной девочки. Знаменитой актрисы.

      АРЕС (задумчиво проводит пальцем по этой нити. Потом, словно очнувшись, наигранно): Ну, девочки нас не интересуют, так что, пожалуй, все. Постой, еще одна. Вот эта, с таким причудливым узором.

      КЛОТО: Когда я плела ее, я вспоминала прежние времена. Это нить профессора античной литературы, поклонника Гомера.

      АРЕС: Да-а?

      Входит Афродита.

      АФРОДИТА: Вы все еще сидите?

      АРЕС: Афродита, представь, мы нашли нить жизни профессора античной литературы.

      АФРОДИТА (открывая дверь ванной комнаты): Вот и встреться с ним и расскажи, как все было на самом деле. (Закрывает дверь.)

      АРЕС: Боюсь, он не поймет. Ладно (наигранно бодро), иду спать.

      Арес уходит в другую комнату.

      Сцена вторая.

      Афродита выходит из ванной комнаты и присаживается к Клото.

      АФРОДИТА (перебирая нити): Ты знаешь, я ведь тоже умею прясть. Но однажды меня застала за прялкой Афина и устроила жуткий скандал.

      КЛОТО: Афродита, та несчастная любовь…

      АФРОДИТА (берется за нить и слегка раскачивает ее): Она – поможет Аресу?

      КЛОТО: Если только сама оборвет свою нить. Тогда скорбь ее любви станет сильнее любых слов…

      АФРОДИТА: Так тому и быть (отпускает нить). Афина упрекнула меня, что я покушаюсь на ее искусство и покровительство ремеслу. Да, я покушалась. Но не на ее искусство, а на твое. Прости, тогда я только хотела спрясть нить жизни бедного Адониса. Но – не получилось.

      КЛОТО: Почему?

      АФРОДИТА: Афина разбила прялку, и нить Адониса порвалась.

      КЛОТО: Люди говорили, что его убил Арес, превратившийся в вепря.

      АФРОДИТА: Нет, Арес был тогда, как всегда, на войне. Тот кабан был обыкновенным кабаном.

      КЛОТО: Я бы так не сказала.

      АФРОДИТА: Сначала я думала, что это зависть нашей вечно голодной девственницы Артемиды. Однажды я, у стен Трои, перехватила ее взгляд, устремленный на Париса. Потом она посмотрела на Елену. И огонь страсти, горевший мгновение назад в ее глазах, окутал лед такого глубокого презрения. «Бедная девочка, – подумала я, – зачем я внушила тебе твою любовь?» В то мгновение мне действительно показалось, что я была права, что тот вепрь был послан Артемидой.

      КЛОТО: Ты спросила ее?

      АФРОДИТА: Нет.

      КЛОТО: Почему?

      АФРОДИТА: Потому, что после Елены она посмотрела на меня. И наши глаза – встретились.

      КЛОТО: Ее глаза что-то тебе сказали?

      АФРОДИТА (усмехается): Сказали. Да они горели ненавистью. Но не только горели. Ненависть изливалась из них и втекала в меня, как огненная лава, как семя Гефеста в нашу первую брачную ночь…

      КЛОТО: Ты хочешь сказать…

      АФРОДИТА: Да, вскоре после падения Трои я родила Антероса. Так что Антерос, хотя весь Олимп