Мои Белые Боги 2. Твой Холодный Умар. Алиса Кортно

Сахара следователь не пожалел: бухнул три ложки.

      – Я ничего не знаю об устройстве ноутбука от слова «совсем», я была так поглощена идеей вернуться в Горыянцы, что не вдавалась в объяснения отца, к тому же любитель профессиональной терминологии, – подумала Саша, – эту невнимательность можно назвать разгильдяйством, если бы не полное доверие к ближайшему родственнику. Он с самого начала хотел получить созданные Аорони артефакты и жестоко манипулировал моими чувствами. Не было никакой ловушки на НЛО, эта ловушка была рассчитана на меня и на тех, кто оказался рядом. Моя оплошность чуть не стоила жизни Прохорову и Ситечко. До чего горькая правда.

      Саша на мгновение закрыла глаза и прокрутила в памяти прошедшую ночь. Ноутбук загорелся из-за неисправности, перегрева, в целом, можно сказать боги удачи сыграли на руку: повезло. После самоуничтожения ноутбука, программа какое-то время продолжала выполнять задачи. Вот это невероятно! Что за технологии использовал отец в погоне за вожделенными артефактами? Как поется в песенке: большой-большой вопрос.

      – Что?!, – резко оторвалась от мыслей Саша.

      – Ничего. Я ничего не говорил, – сказал дядя Юра, – вспомнилось что-то?

      – …, – громко отхлебнула чай Сумецкая.

      – Мощность динамиков в ноутбуке?, – спросил полковник.

      – Не помню.

      – Какая информация могла сохраниться на доступных вам носителях?

      – Никакая …А! Кое-что отец отправлял на почту, в самом начале разработок.

      – Попросите отца повторно собрать устройство, – впился полковник.

      – Невозможно. Мы в ссоре.

      – Семья – это главное, ради государственных нужд можно и помириться, – на полном серьезе заявил полковник.

      – Невозможно. Теперь мы враги.

      – Из-за того, что он лишил тебя родительских прав на сына?

      – Попытался, – уточнила Саша, откинувшись на спинку стула, к счастью американскому подданному отказали и в лишении прав, и разрешении на опекунство. Смотрю, вы хорошо знакомы с историей моей семьи.

      – Саша, где ты была с четвертого июня шестнадцатого года по двадцать первое сентября семнадцатого года?, – по-отечески спросил дядя Юра.

      Ага! Рассказать правду, значит снова косые взгляды, а может и псих больница и она выдала заготовленную, официально-одобренную версию: – Меня похитил и удерживал незнакомый мужчина средних лет.

      – Опиши его.

      – Я не помню. Он что-то подсыпал в еду и напитки.

      Московские высокопоставленные гости переглянулись и не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять: не верят. Все значит, верили или делали вид, что верят, а эти не верят. Невероятная ложь – вероятная ложь: черт, пора спать.

      – Почему не сделала аборт?, – спросил полковник со шрамом.

      Это самое слабое место в заготовленной легенде, и выдав «истерику» она зло хлопнула по столу и крикнула: – Что вы всё лезете ко мне?! Нужно было у каждого спросить разрешения?! Я отказываюсь обсуждать моего сына!

      – Сибиряков Денис Матвеевич,