Плантация. Эд Раджкович

рассматривал светильники. Лёг на мягкую кровать и тупо уставился в потолок, разглядывал узоры из лепнины мастеров каменщиков. Как в клетке чувствовал он себя, зависимым от настроения хозяина дома. Шанс улучшить свою жизнь, достичь чего-то большего, призрачно растворялся. Он солдат, пешка в какой-то игре. Хотелось что-то сделать, а что? Скрыться, денег украсть, оружие – нет. Родители его воспитали, может быть, не идеально, но чужого брать не советовали. Мама всегда напоминала:

      – Чужое никогда твоим не станет. Вещи несут энергию зачастую разрушительную для духа. Честно заработанный хлеб не вызывает изжоги.

      Эти простые истины, которые казались наивными нравоучениями, сейчас остановили его от совершения непоправимых ошибок.

      – Изольда!

      Свет ворвался в его душу. Разум успокоился. Отступили провокационные мысли. Лунный свет падал на стену напротив окна, туда, где висела картина с изображением морской бухты. Движение на берегу, скопление народа, погрузка на корабли, люди в латах и с оружием. Где-то вдали от берега корабль на полных парусах удаляется за линию горизонта. В лунном свете картина ожила. Лица людей воодушевлены, жизнь закипела на полотне. Сэм вспомнил байки о викингах, изначально промышлявших грабежами и разбоем, об испанцах первопроходцах, открывших миру новый континент. «Они не боялись идти навстречу опасностям, совершали подвиги, пусть не всегда по общепринятым нормам. И я не исключение, надо будет на риск – пойду», – воспрял духом Сэм. Он осознавал, что заснуть не сможет. Надел свою льняную рубашку, штаны, сандалии и вышел из комнаты.

***

      План начинал воплощаться. Предыдущие дни он избегал встречи с ней. Сейчас не думал о времени, не оценивал, не взвешивал, шёл по сердечному компасу на юг, где тепло. Замок выломал двумя ударами корпуса. Однако не заметил следов разрушения на косяке. Осмысливать было некогда. То, что засов изнутри был слегка задвинут, чтобы дверь не открылась от ветра, он не знал. Прошёл или даже вбежал в спальню. Грубо схватил спящую девушку, обнимал, целовал. Тело было напряжено, он чувствовал себя кузнецом, который обрабатывает податливый металл. Они общались без слов, тела говорили между собой. Минуты пребывания рядом с ней превратили его в создание всё больше оживающее. Он стал единым скоплением чувств. Она предугадывала его желание, голова пошла кругом. Стояли в объятиях, лежали на её постели, игриво кувыркались как дети. Всё, что за пределами этого помещения, утратило значение.

      Увлечённые друг другом не заметили, когда уснули. Сон ли это был? Кровь пульсировала в его теле. Она самое ценное сокровище теперь для него. Светильник не гасили, стеснений больше нет. Кто кого учил, навряд ли разберёшь. Казалось, эти двое были готовы умереть друг за друга, обнимались, как будто их хотят разлучить, чтобы они не были вместе. Безоговорочное доверие, читаемое в глазах, не требовало в дополнение каких-то слов.

      С первыми лучами солнца, Сэм стал собираться уходить. Сейчас он смог рассмотреть