Пути Деоруса. Петр Машьянов

Легиона огласит ваше послание. Он может говорить, когда захочет.

      – Госпожа, – глава торгового дома, скорее похожий на бравого капитана, чем на купца, продолжал настаивать, – мы не можем передавать все наши послания через Откликнувшихся, у них есть и свои дела. А поставки зерна, – при этих словах купца кастелянша позволила себе усмешку, – поставки зерна, – твердо повторил торговец, – это важнейшая часть государственных дел.

      – Тхаласс, – коротко бросила она в ответ.

      – Младший, – мягко уточнил купец. – Если не решить некоторые вопросы, вашу же кладовую придется открывать для голытьбы.

      – Молк, да даже если бы я и хотела, правила древнее меня, если поверите в такое! – воскликнула женщина. «Боги, она умеет шутить?» – удивленно подумал Ганнон.

      – Избранник помазан Гирваром и Гартолой, зерно и море. Помогите убедить кого-то из жрецов дать нам слово.

      – Хорошо, идите, я дам вам знать. Но церковники сегодня на взводе, я ничего не обещаю! К тому же спикер Земного собирается затеять спор с вашим братом, вижу по его хмурой физиономии. – Кастелянша сложила руки на груди и зажмурилась, размышляя.

      Ганнон аккуратно прошел мимо женщины, пребывающей в глубоких раздумьях. Удачный момент, чтобы отвлечь ее подчиненного. Вскоре он обнаружился: Иннар был не так уж далеко от хозяйки, но скрыт за массивным деревянным столбом.

      – Иннар, надо поговорить, есть минутка? – Ганнон окликнул друга, изрядно напугав его.

      – Привет, – прошептал ключник в ответ, глядя мимо товарища на кастеляншу. – Ты в своем уме? Старуха же здесь, обязательно окажусь ей нужен, если отлучусь, это основы.

      – Не бойся: у нее сейчас важное дело, тебя не пошлет.

      – О! – Иннар сперва обрадовался, но затем скривился. – Очень смешно!

      – Пошли. – Ганнон направился к выходу, аккуратно, но твердо держа ключника за плечо.

      Оказавшись в соседней зале, они отошли подальше от стражи у дверей. Иннар молча развел руками и вопросительно уставился на друга.

      – Служка Прелата, – начал Ганнон, – нужно с ним поболтать по душам.

      – С Ярроном? А что такое?

      – Он что-то разнюхивает обо мне…

      – Ну так не сам же, наверняка хозяин заставил.

      Ганнон опешил и всмотрелся в лицо друга – оно выражало только искреннюю озабоченность. По всей видимости, и за Ганнона, и за Яррона.

      – Разумеется, он не сам это затеял, – наконец заговорил Ганнон, осторожно подбирая слова. – Этого я и боюсь. Ты не мог бы выяснить, что Прелату от меня нужно?

      – К-конечно, но не думаю, что Яррон так просто все расскажет: он боится своего хозяина.

      – Пусть поразмыслит, что его хозяин скажет о любви своего слуги к дарам моря, – произнося это, Ганнон увидел, как изменился в лице его друг. Ключник сжал челюсти, ноздри расширились, в глазах появилась непримиримость. Это был просчет.

      – Мы не сдаем друзей господам. – Иннар медленно и четко выговаривал