Пути Деоруса. Петр Машьянов

надменным тоном, на который был способен. – Какие бы бредни о местных вы не вбили себе в голову,, я уверен, что мы сможем договориться. – При этих словах его теплые, влажные пальцы будто бы случайно коснулись лица Хилоба, когда Ганнон сделал очередной шаг вперед с протянутой рукой. Притрагиваться к этой рыбьей физиономии было малоприятно, но эти чувства были несопоставимы с отвращением и гневом, исказившим лицо командующего. По сравнению с этим штормом, гримаса Хилоба на пирсе – когда к его руке случайно прикоснулся моряк – была легким ветерком.

      С нечленораздельным шипением легионер бросился на судью, схватив его за горло. Ганнон лишь успел отвесить оплеуху в ответ, но этого было достаточно. Кольцо коснулось головы командующего, и Хилоб обмяк, от падения его спас только противник, вовремя подхвативший безвольное тело. Вроде все прошло тихо. Кряхтя с грузом на руках, Ганнон обернулся: в шаге от него стоял замерший от изумления Иссур, бросившийся было на помощь. Сейчас парень мог только хлопать глазами.

      – Поищи бумаги, – прохрипел Ганнон, осторожно опуская неожиданно тяжелое тело Хилоба на пол. – Ты ведь знаешь, как они должны выглядеть?

      – Д-да, сейчас. – Иссур бросился к столу командующего. – Если они, бумаги, здесь, конечно, – пробормотал парень и с волнением, но быстро и четко стал перебирать ящики и документы.

      «Уж, надеюсь, они тут», – подумал Ганнон, глядя на бесчувственного легионера. На похищение воспоминаний нет времени, да и еще раз заглядывать в разум человека без сознания… Он поежился, вспомнив Хестола. А в дурную голову Хилоба ему хотелось лезть и того меньше.

      – Есть! Нашел. – Откликнувшийся стоял с улыбкой на лице и стопкой бумаг, перевязанных бечевкой, в руках.

      – Отлично! – Ганнон аккуратно опустил голову командующего на пол. – Думаю, нам пора уходить!

      – А Хилоб? – немного смущенно спросил легионер.

      – Будет в порядке.

      – Он не пошлет за нами? Ну, когда очнется?

      – Откликнувшихся? – усмехнулся Ганнон. – Чтобы вернуть доказательства не контрабанды, но своей измены? Вряд ли. Но может и выкинуть что-то, если есть пара особо верных слуг. Да, ты прав. Лучше бы нам обосноваться у Илларин.

      – Роннак… – Иссур задумчиво поглаживал бумаги.

      – У нее свой причал, отгороженный от остальных. – Ганнон зажмурился и потер переносицу. – Просигналишь ему оттуда. Хорошо?

      – Д-да, – пробормотал парень: у него точно было что-то еще на уме.

      – Ты все понял? Что-то еще? – В тоне судьи послышалась резкость.

      – Да, просто… Лихо ты его уложил! – Иссур махнул рукой, подражая движению. – А Роннак… – Тут он потупился.

      – Что? – Ганнон приподнял бровь.

      – Ну, говорил, что в бою ты… не силен, в общем. Про пляж там что-то.

      – Роннак много чего говорит, – проворчал юноша, отряхиваясь. – Слушай больше.

      ***

      Было уже темно. Ганнон сидел при свечах в тесной комнате, что им предоставила Илларин,