Пути Деоруса. Петр Машьянов

странное место, – подытожил Ганнон и вздохнул, краем глаза заметив, что Роннак одобрительно кивает. То, что их с подземником мысли наконец совпали, уверенности вовсе не внушало.

      ***

      Наступивший новый день был только рад подтвердить опасения Ганнона, чему способствовало лезвие глефы. Оно замерло настолько близко от его носа, что юноша уже чувствовал зуд там, где мог бы появиться порез, не замри он так вовремя на пороге. Он втянул воздух, пахло как после грозы.

      Судья осторожно сделал шаг назад и заодно получше рассмотрел ворота, отделявшие монетный двор от остальной твердыни. Фактически он представлял собой крепость внутри крепости, и Ганнон только сейчас это понял. Он вспомнил, как прошел через ворота и дальше по длинной мощенной камнем дороге, что вела ко входу в дом чеканщиков. За весь этот неблизкий путь ему не попалось ни одного слуги или Откликнувшегося. «Что ж, это уже не крепость Легиона. Объяснили доходчиво, снова так точно не ошибусь», – подумал Ганнон и внимательнее осмотрел охранников, так резко прервавших его беспечное передвижение по территории крепости.

      Через пару секунд судья понял, что стоит с открытым ртом. Ганнон видел такого стража в покоях Избранника, но впервые оказался лицом к лицу с воином Ордена Солнца. Он совершенно не ожидал увидеть кого-то из них так далеко от Деоруса, что уж говорить сразу о двух. Воин был высок, как Руббрум, роскошные, но практичные доспехи не показывали даже крошечного участка кожи. Глазницы высокого позолоченного шлема с плюмажем были забраны мелкой решеткой. Воин был настолько неподвижен, что его можно было принять за статую, если бы минуту назад он не направил на пришедшего свое оружие. Увидеть Небесный металл вблизи – было мечтой многих, на это было уж слишком близко.

      – Доброго дня… – Ганнон попытался заговорить с угодливой вежливостью, которую он обычно применял в напряженных ситуациях, но нутро подсказало, что это бесполезно. Судья молча протянул стражу пергамент с королевской печатью. Второй часовой сделал шаг вперед и забрал документ. Его товарищ продолжал стоять в угрожающей позе. Второй воин резко ударил древком о каменный пол, после чего ворота приоткрылись и оттуда неторопливо вышел пожилой мужчина в светло-серых одеждах. Он щурился от солнечного света, отчего вокруг глаз собирались мелкие морщинки. Вместе с легкой улыбкой это придавало ему добродушный вид. Ниже Ганнона на полторы головы, на фоне стражей с их шлемами он казался совсем крошечным. Человечек забрал пергамент, кивнул воину и удалился, не сказав ни слова.

      Ганнон огляделся, сцена была абсурдной: судья стоит посреди моста напротив стража, что наставил на него оружие. Второй воин держится при этом как ни в чем не бывало. Оба стражника абсолютно неподвижны, в отличие от двух Откликнувшихся позади судьи, на лицах которых изумление мешалось с ужасом с легкой примесью благоговения.

      Тишину нарушал шум прибоя и странный частый стук, раздававшийся со стороны Атора, словно кто-то очень быстро орудовал молоточком. Ситуация становилась все более неловкой, Ганнон не знал,