Сундук безумного кукольника. Нина Ягольницер

спустит всех собак и не успокоится, пока "Рыцарей Вереска" не закроют ко всем чертям судебным постановлением.

      Все эти мысли еще вертелись в голове, будто гнилые листья, затягиваемые в сточную канаву, когда Мэг откашлялась и пробубнила:

      – Вы сказали, он в шоке. Вдруг я могу ему… навредить.

      Розен молчал, глядя практикантке прямо в глаза. А потом сухо и зло отчеканил, раздельно вколачивая слова в тишину:

      – Навредить? Боюсь, милочка, вы опоздали. Парню уже навредили, и весьма умело. Я не зря спросил о пропавших в последние два года. Его костюм – явный маскарад, однако он страшно изношен и чинен во многих местах. У пациента два застарелых перелома, сросшихся без квалифицированной медицинской помощи, максимум шина из обломка доски. Несколько трещин в ребрах. Следы свежих побоев, в том числе плетью. Множество воспаленных ожогов, которые выглядят очень странно. Признаки тяжелейшей физической работы и общее истощение. Я не знаю ни кто он сам, ни кто сделал это с ним, ни почему. Но этот парень был в аду, слышите? Он был там чертовски долго. И если вас сейчас больше тревожит собственная репутация… – Розен осекся и кивнул на значок Мэг, – боюсь, вы паршивый рыцарь, мисс Сольден.

      Секунду Мэг стояла перед врачом. Губы мелко дрожали, лицо полыхало красными пятнами.

      – Что с ним случилось? – прошептала она, чувствуя себя так, будто Розен отхлестал ее по щекам.

      А лицо хирурга передернулось болезненной гримасой:

      – Я не могу утверждать, сестра. Но у меня есть подозрение, что это было похищение, длительный плен и последующий обряд экзорцизма.

      Мэг глубоко вдохнула – к горлу вдруг подступила желчь. Потом кивнула:

      – Я пойду переоденусь.

      …Десять минут спустя Мэг вслед за доктором Розеном вошла в палату реанимации, чувствуя, как сердце остервенело колотит в ребра.

      На кровати, опутанный проводами, лежал худой молодой человек. Он медленно повернул голову на звук открывшейся двери, и прямо на Мэгги взглянули мутные глаза, полные больного ужаса. Врач и практикантка замерли в пяти шагах от кровати.

      Не меньше двух минут протекли в тишине. Наконец Мэг облизнула губы и на трясущихся ногах сделала шаг вперед.

      – Э… Здравствуй, рыцарь, – пробормотала она обычное приветствие членов чужого клуба.

      Неизвестный не отвел глаз, а страх в них вдруг сменился недоумением. Еще через секунду он разомкнул потрескавшиеся губы и хрипло что-то прошелестел.

      Розен растерянно моргнул:

      – Мисс Сольден, – шепнул он, отступая к медсестре, – вы понимаете этот язык?

      А Мэг обернулась к нему, отчего-то хмурясь, будто врач сыграл с ней дурацкую шутку:

      – Нет… – обронила она, – то есть… да.

      А потом снова шагнула вперед, нервно облизывая губы, и со старанием школьницы проговорила невнятную фразу, прозвучавшую для Розена, будто плохо расслышанная реплика со сцены.

      Неизвестный молчал, глядя на Мэгги тревожно и вопросительно. А потом бросил на Розена короткий враждебный взгляд и снова