Одуванчики. Жан Гемар

её за плечи и встряхнула аккуратно, – мама твоя здесь и работает! Я сейчас её найду, а ты иди в приёмном посиди, только не уходи, поняла?

      До Оксаны только после Яниных слов дошло куда они приехали и кто вообще такая Яна. Вспомнила своего одноклассника Никиту, с которым они раньше очень сильно дружили, и некоторые девочки даже ей завидовали, но они действительно были только друзьями. Потом он резко пропал, а позже в школе на классном часу сообщили, что Никита попал под обстрел вместе с братом. Спасти их не удалось. Оксану словно молнией ударило: «Эта женщина и есть мама Никиты!». Она видела её на похоронах, когда они приходили хоронить ребят всем классом. Мама Оксаны Галина работала в этой самой больнице. Но так как Оксана всю дорогу пролежала, она не заметила куда их привезли. Яна исчезла из виду в темных коридорах здания и через минуту вышла обратно с расстроенной женщиной под руки. Женщина утирала лицо от слёз, на голове у неё набекрень лежала медицинская пилотка, халат распахнут, ноги её не то заплетались, не то от природы были такими, но скорее всего первое. Яна обняла женщину и что-то сказала ей в лицо, взяв её спереди за затылок. После этого женщина резко встрепенулась и решительно пошла в сторону буханки. Оксана стояла, как вкопанная на том же месте и наблюдала за Яной и за женщиной. Настолько она была шокирована, что даже сразу и не узнала собственную мать. Галине было тридцать три года, но она, как и многие женщины города-героя Донецка, выглядела старше. Конечно, не сильно, но десять лет к своим прожитым добавилось точно. Но тут и говорить не о чем: в этом городе год шёл за два. Поэтому многие жители казались старше, чем им было. Галина на расстоянии двух-трёх шагов от дочки упала на колени.

      – Мамочка! Вставай, пожалуйста! —сказала, подбежавшая Оксана.

      – Не могу! Нет сил, дочка! Как же так случилось? Неужели Он ничего не видит? – навзрыд прокричала Галина, достав из-под одежды крестик.

      – Галя, вставай! Не нужно здесь, понимаешь?! – вмешалась Яна

      – Мамочка! Вставай! Веру ранило, – Оксана не нашла нужных слов, чтобы побыстрее поднять маму с дороги. Она хорошо понимала, что Вера для мамы имела большое значение. Да, она знала, что младших всегда любят больше, пока они дети. Она иногда и себя ловила на мысли, что любит сестренку больше других. Быть может, даже себя.

      – Что с ней? Где она? – продолжила Галина причитать, обратившись к Яне

      – Веру повезли на операцию. Скорее всего понадобится кровь. Кирилл тоже там – как по протоколу произнесла Яна. – Шансы есть, но небольшие.

      Оксана поглядела на Яну, как зверь на добычу. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-то распоряжался шансами её сестры. Более того, почему-то Оксана посчитала, что она намеренно говорит так бездушно и сухо, чтобы чем-то обидеть её маму. Но Галина, закалённая потерями, успокоившись, так же сухо спросила:

      – В тяжёлое повезли?

      – В тяжёлое

      – Кто врач у Веры?

      – Копытский и Кирилл с ним.

      – Копытский – это хорошо

      – Конечно, хорошо. И то, что Кирилл с ним