Одуванчики. Жан Гемар

окон и ограбленных машин. Народ превращался в одичавшее стадо, под националистические лозунги вытаптывающий красивые и уютные улочки, превращая их в загаженный хлев. Нигде не было видно тех самых «митингующих», никто не бежал сломя голову от них. Складывалось ощущение, что они сели в автобус и уехали.

      Когда толпа дошла до площади, там уже вовсю полыхали палатки. Несколько десятков людей спрятались, как в крепости, в Доме Профсоюзов. Из окон были видны дети, которых затащили от страха их родители, и совсем седые старики, которых не понятно, как занесло туда. Однако на последних этажах и на крыше опять появились те самые боевики с оружием и коктейлями Молотова, что были на торговом центре и за баррикадами. Они бездействовали, пока фанаты не прибежали на площадь перед домом. Наблюдали, будто выцеливая для себя нужную мишень. В неразберихе, между двумя группировками внизу едва не произошло столкновение. И тут появился тот самый «Мыкола». Подняв левую руку, в который был пистолет, он сделал выстрел. Все замерли и тогда он продолжил командным голосом:

      – Мы здесь для того, чтобы эта шушера не захватила власть! Мы здесь за единую страну, за единство народа! Эти люди, здесь, на площади пытаются установить свою власть! Эти люди готовы на преступления и убийства ради своих корыстных целей! Мы не позволим этого сделать, пока мы живы! Я предлагаю захватить этих людей и передать милиции, чтобы их, этих псевдопатриотов, всех посадили в тюрьму! Всех до единого!

      Толпа начала выкрикивать что-то про «ножи, гиляки и сепаратизм», на этих словах в них полетели бутылки с бензином, камни, куски штукатурки и сломанная мебель. В ответ раздались выстрелы по окнам. Маленького мальчишку из окна едва-едва не пристрелили. Николай, стоявший поодаль, спрятался за биотуалетами, которых на площади было полно. Сверху также начали палить, правда ни в кого ни разу не попали. То ли не могли попасть из-за бесконечного движения людей, то ли стреляли холостыми. Фанаты попрятались за кустами и за самодельными щитами, лишь десять человек продолжали забрасывать здание подожжёнными коктейлями. На них были каски и бронежилеты. С виду им было не более двадцати лет, откуда они могли взять такую экипировку? На другом конце площади ютился тот самый отряд милиционеров, щиты их были опущены, часть сотрудников подняла забрала. По ним было видно, что они расслабляются. В ста метрах от них стоял ещё один отряд милиции, который был больше похож на ОМОН, но в руках у них были дубинки, щитов не было видно. Человек в офицерской форме МВД что-то обсуждал с начальником ОМОНа. Они смотрели на всё происходящее на площади, как на отличный американский боевик, местами даже давая комментарии, взмахивая и артикулируя руками. Тем фанатам, которые стояли к ним ближе, они подсказывали куда нужно кидать бутылки и где находятся запасные ходы, если вдруг люди решат всё-таки эвакуироваться из здания. Всё это услышал Николай, проходя мимо них. Он заметил своего товарища Андрея, который стоял с дубинкой около левого запасного выхода