Марганцовая луна. Алексей Цибин

на просьбу пацан.

      – Какие все умные пошли. Куда ни плюнь, либо в блогера попадешь, либо в фотографа, – Никита со злостью харкнул под ноги пацана.

      – Только троньте меня, вас сразу уволят, у меня, если что, куча подписоты на канале, – храбро выпалил пацан, но все же отступил на пару шагов.

      Никита повернулся спиной к надоедливому собеседнику, достал смартфон и открыл приложение для вызова такси.

      – Куда ехать, Склифосовский? – обратился Никита к академику.

      – Центральный вход в дендрарий. Красные ворота.

      Приложение показало, что машина приедет через две минуты, но красная «мазда» появилась почти сразу. До конца погрузки тела в машину мальчишка неотступно следовал за мужчинами, не прекратив съемку даже тогда, когда машина резво скрылась из виду.

      Водитель оказался родом из Азии и почти не говорил по-русски. Это было на руку компаньонам, не пришлось придумывать историю о том, куда и зачем они везут обездвиженную, грязную женщину. Через пятнадцать минут они вылезли у красных ворот садового парка. Никита взвалил жену на плечо и двинулся за Николаем, уверенно показывающим путь. Примерно через километр пути они подошли к советскому железобетонному забору, опоясавшему собой приличный кусок земли, в который была вмонтирована железная дверь. Николай вытащил из рюкзака знакомую связку ключей и немного помешкавшись, открыл проход внутрь.

      Территория, на которую они попали, была вся засажена высокими плодовыми деревьями, натыканными как попало. Вдоль забора с северной стороны остался лежать снег, почерневший от пыли и мусора. Дорожка к дому была залита бетоном, но трава смогла прорасти даже сквозь него, заставив его растрескаться. Трехэтажный дом был сложен из потемневшего от времени силикатного кирпича, все окна и стены были увиты сухими лозами дикого винограда, придавая зловещий вид строению. Монументальность конструкции и забора говорила о том, что данная фазенда создавалась в далекие советские времена. Николай провел полицейского к рассохшейся деревянной беседке, примыкающей к дому, вход в него оказался прямо за ней.

      – Лет двадцать назад мы купили этот прекрасный домик, вы не смотрите, что он сейчас он неказисто выглядит. Весной здесь все расцветает и благоухает, – заговорил Николай, пытаясь справиться с замком входной двери. – Раньше в дендрарии опрятно было, ухожено, свой лесник был. Выйдешь за калитку, и сердце радуется красотам. С чашкою кофея можно было прогуляться по тенистым аллеям. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и здесь случился «Вишневый сад» по Чехову. В настоящий момент дендропарк заброшен, появились свалки, сухостой перестали убирать. А еще, страшно подумать, часть парка додумались садоводческому товариществу отдать под застрой.

      – Деньги правят миром, – отозвался Никита. – Открывай уже, руки онемели, она полцентнера весит.

      – Sire, attendez. Заедает немного. Николай год как обещает починить, – раздался щелчок, и Николай распахнул заскрипевшую дверь, дружелюбным жестом приглашая