Марганцовая луна. Алексей Цибин

были герметично запечатаны, на крышках каждой сверху были проставлены штампы с датами. – Никита Дмитриевич, позвольте выразить вам мое восхищение…

      – Мы договорились, что будем на ты, – перебил его Никита.

      – Да-да, позволь выразить тебе. – На лице старика было нарисовано искреннее потрясение увиденным. – Так вот как выглядит дар. Я ведь, в отличие от Никодима, вживую его не видел. А как ты догадался?

      – Помнишь, я про сон говорил, когда с дочерью общался, вот тогда и заметил. Когда вживую туда попал, машинально вспомнил.

      – Тогда маршрут мы менять не будем, нужно обязательно заехать к вашей жене. Я весь в ожидании будущего эксперимента, – глаза у Николая загорелись. – Здесь, насколько я понимаю, две полных железы от двух разных людей? Для повышения вероятности положительного исхода предлагаю влить в нее сразу обе, как тебе идея?

      – Так, экспериментатор юный, – Никита забрал колбы и убрал их обратно, – давай только без лишнего энтузиазма. Мне нужна жена, нормальная. Никодиму одного хватило, и ей одного хватит. Ты не подумал о том, что если два залить, то две души вселятся?

      – Действительно, такую возможность исключать не стоит, – Николай исполнил свой любимый жест, почесав невидимую бородку на подбородке. – Все равно уже не терпится добраться до дома. Я ведь в прошлой жизни химиком был, и довольно известным, это у меня в крови.

      – Это радует, но главное для Насти, это… – слова Никиты были прерваны звонким девчачьим криком.

      Аня появилась откуда-то сбоку, вылетев из почти растаявшего сугроба и размахивая руками подбежала к путникам.

      – Смотрите, смотрите, они шевелятся, – девочка вытянула вперед руки и подвигала грязными пальцами, потом сжала маленькие кулачки и погрозила невидимому противнику. – Деда, ты был прав.

      Никита ошарашенно смотрел на происходящее, не веря своим глазам. Он присел на корточки и потрогал ладошку ребенка, она была приятно теплой. Живая, пульсирующая, розоватая. На месте среза виднелся темно-багровый рубец и запекшаяся кровь. Он осторожно, чтобы не повредить нежную кожу развязал с обеих рук прикрученную проволоку и выбросил в кювет. А затем обнял Аню и расплакался.

      – Папа, ну ты чего, только девочкам можно плакать, сам же говорил, – Аня погладила его по голове. – Пальчики еще плохо слушаются, но волосы твои чувствую, немытые они у тебя.

      – Вымоем доча, ничего страшного, грязь она отмывается, – шмыгая носом проговорил Никита и выпрямился. – На самом деле, чего это я рассусолился, пойдем, а то все сырые, заболеем еще. Вон и дорога уже.

      Полицейский взял руку дочери, и вся троица неспешно двинулась в путь. Не доходя до шоссе двадцати метров, Никита переоделся, вытащив из кейса новую ветровку и штаны. Старика и девочку почистили снегом и водой из луж. К удивлению маленькой компании, такси прибыло очень быстро, водитель был даже рад такому дальнему заказу. По дороге до Дзержинска они остановились всего раз, чтобы заказать по большой шаурме и попить кофе. Но кофеин