Черный Арагац. Иван Любенко

просил передать, что прибудет к девяти утра, то есть через час. За это время студент успел побриться у цирюльника и купить носки, бельё и сорочки, присланные ему из ближайшего магазина. Находясь в прекрасном расположении духа, Клим выпил две рюмки арцаха и, крякнув от удовольствия, покинул номер. Чашка ароматного турецкого кофе, заказанного в вестибуле, отлично оттенила послевкусие крепкого напитка, а любимая папироса стала ещё одной утренней приятностью. Не успел он сделать третью затяжку, как появился приказчик.

      – Доброе утро, Клим-джан! Рад тебя видеть, что ты живой и здоровый, потому что можно умереть от счастья рядом с такой красивый дама, что ты вчера украл у того господина.

      – Прости, Бабук, что не успел предупредить тебя. Благодарю за еду, что ты прислал в нумер. Армянская кухня – замечательная.

      – Кто такой та женщин вчера был, скажешь?

      – Это моя попутчица, опоившая меня зельем в вагоне.

      – Ой вах! Что ты говоришь?

      – Да, представь себе.

      – И ты не отдал её в руки полиция?

      – Нет, мы провели вместе ночь.

      – Какой молодец! Правильно! Зачем такой красавица за решётка идти? Но она вернула тебе саквояж?

      – Я даже не стал спрашивать о нём. Наверняка он у её сообщника… Ладно. Насколько я понимаю, мы сейчас должны отвезти деньги на «Аксай» и решить вопрос с отправкой земледельческих орудий в Невинномысск, так?

      – Да, деньги заберём. Всё сделаем сегодня же и дадим телеграмма твой отец. Не волнуйся. Скажи, ты будешь искать убийца Виктор Тимофеевич?

      – Обязательно. Надобно опросить дворника дома, где жил Верещагин. Полиция обычно с этого и начинает. Вдруг удастся узнать что-нибудь новое.

      – Хорошо. Сегодня закончим твой дело, а потом начнём искать убийца. Тогда не будем потерять время. Едем.

II

      Надо признать, что Бабук как приказчик был на своём месте. Несмотря на свой вес, он носился по территории «Аксая» с такой скоростью, что казалось, будто он скользит на коньках, и Клим едва поспевал за ним. Он трепал за ухо каждую дворнягу, зная их клички, ведал практически всем и с рабочими в цехах был вежлив, но строг. Ардашев едва сдерживал смех, слушая, как Гайрабетов отчитывал нового начальника склада за то, что тот не знал толком, где у него что хранится. Бабук приводил такие примеры и так умудрялся искажать русскую речь, что даже те, кого он ругал, с трудом сохраняли серьёзное выражение лица. Со своими земляками из Нахичевани он не просто здоровался, а обнимался и к имени каждого обязательно добавлял «джан» и только двух служащих величал «ахпер-джан».

      Часам к шести товар, заказанный отцом, уже отправили на товарную станцию. За погрузку отвечали люди Бабука, которым он безгранично доверял. Клим написал отцу письмо и передал его приказчику, которому поручили доставить земледельческие орудия на товарный склад станции Невинномысская. Конечно, всё это должен был делать Клим, но, поскольку он взялся за расследование преступления, приказчик убедил отца послать вместо Ардашева своего служащего.

      – Клим-джан, куда мы теперь поедем?

      – На Казанскую.

      – К дворнику?

      – Да, и с Багдасаряном