Посох Инорога. Олег Алексеевич Барышников

что? Очумел?– Марьяна чуть дар речи потеряла. – Да и увидит вдруг кто, вот сраму-то будет. Нельзя же нам пока.

      – Да кто увидит-то?

      Марьяна огляделась вокруг. Кроме них в горнице никого не было, но вдруг домовой кого принёс, а они и не заметили.

      – Ну, нет же никого. Сама видишь, – Ольгерд развёл руки в стороны.

      – А боги-то видят же.

      – Да нечто они прогневаются? Им же только в радость, что молодые любят друг друга. Да и осталось-то до свадьбы, всего ничего. Ну не проклянут же они нас, за один-то поцелуй!

      – А ты умеешь?

      – Ну…, нет. Но я видел, как целуются.

      Несмотря на то, что витязь уже считался взрослым мужем, он действительно не умел целоваться. Да и не пытался научиться, считая, что само придёт. Хотя, будучи у родичей, ему выпадала возможность познать радость женщины. У варягов с этим проще было, да и дядька Сигурд намекал, мол, только скажи, от девок отбоя не будет. Да только Ольгерд хранил себя для одной Марьяны, которую единственно по-настоящему любил.

      – Я тоже не умею. А, ладно, – махнула рукой Марьяна. – Только один разок, слышишь? И больше ни-ни.

      Марьяна встала на цыпочки и потянулась губами к своему любимому. Их губы неумело сомкнулись. Всего лишь короткое мгновение, показавшееся вечностью, губы Марьяны прижимались к губам молодого варяга. Потом молодые отпрянули и посмотрели друг, на друга, заливаясь краской.

      Чуть придя в себя, Марьяна осторожно протянула руку к лицу Ольгерда и коснулась его юношеских усов.

      – А они пушистые и вовсе не колючие оказывается.

      Ольгерд схватил её пальцы, прижал к своим губам, одновременно обнимая за талию и притягивая к себе. Марьяна быстро отскочила, и спрятала руку за спину.

      – Хитрый ёжик! – она погрозила ему пальцем.

      – Давай ещё разок, а?

      – Не-а! – Марьяна засмеялась, и быстро повернувшись, выбежала из горницы. – Потерпи! Скоро уже.

      Ярослав, выйдя из горницы и оставив наедине молодых, спустился по узкой лестнице, пригнулся в дверях и вышел во двор. Поймав за шкирку пробегавшего мимо мальца, что-то ему сказал и, получив утвердительный кивок, отпустил.

      – Давай, дуй! Одна нога здесь, а другая там.

      Во дворе вовсю кипела стройка. И хотя работа длилась уже не первую седмицу, всё ж, протекала быстро и близилась к завершению. Осталось крышу закрыть и резные наличники навесить, да ещё по мелочи. А украшать дом внутри уж бабы будут. Вернее не дом, а пристроенное к терему крыло (для этого пришлось в глухой стене княжеского терема разобрать часть брёвен), где молодые обитать станут. Свадьба-то не за горами уже, но поспеть должны, вон как споро мастеровые работают.

      Князь не занимал весь терем, жил в восточном крыле. Остальные клети занимали работники княжеские, да помещения были хозяйственные. Ну и, разумеется, были палаты и для официальных церемоний, хотя, если была возможность, князь нужный народ прямо в своих покоях принимал. Так проще, да и по-домашнему уютнее вопросы решать.

      Сейчас же расширяться потребность назрела – молодым ведь тоже жить где-то надо. В покоях Марьяниных уже