Посох Инорога. Олег Алексеевич Барышников

Простите меня, если когда обидел кого. Может, более не свидимся уже. Не хочу с виной на душе в Вирий уходить, пред богами не прощёным представать! Не держите зла, братья.

      – Прощаем тебя, друже!– раздалось со всех сторон, – И ты прости.

      Вся дружина пришла в движение. Стоящие рядом вои обнимались, прося прощение, друг у друга, за обиды былые или мнимые. Все понимали, что более может не выпасть такая возможность и коль суждено будет кому пасть в сече, чтоб не было после тех, кто мог бы не добрым словом помянуть, обиду припомнив.

      Ярослав стоял пешим чуть впереди строя. Рядом с ним стояли Сигурд и Китаврас. Князь был мрачен и неотрывно глядел прямо перед собой. Друзья не решались прерывать его молчание, понимая, что у него на душе.

      Когда туман рассеялся, и им предстало войско Мрака, взгляд Ярослава ещё сильнее потемнел. Сигурд краем увидев глаза своего товарища, даже поёжился. Ничего хорошего эти глаза не предвещали. Варяг повернулся к скифскому вождю и стрельнул взглядом в сторону Ярослава. Китаврас положил руку на плечо князя. Тот вздрогнул и тень, набежавшая на его чело, отпрянула.

      Когда же князь услышал за своей спиной, как просят прощение друг у друга его воины, он глубоко вздохнул и повернулся к спутникам.

      – Вы правы, други, – Ярослав сжал их плечи, – Здесь моё место.

      – А, то, – варяг потеребил усы.

      – Не держите зла, если обидел когда. Не по умыслу, сами знаете.

      – И ты нас прости, – ответил скиф, – Не таи обиды. А княжну Ратибор с Ольгердом вызволят. Ты верь.

      – Верю, – князь обнял своих друзей.

      – Простите, люди добрые! – закричал Ярослав, повернувшись к дружине, и низко поклонившись, – Простите, вои мои храбрые, князя своего, если волею княжьей обидел кого зря. Не держите обиды и,… не поминайте лихом!

      – И ты прости нас, княже!– дружина разом ухнула оружием по щитам. – Веди нас битву, Ярослав! За Рось!

      Дружно взлетели вверх копья и загрохотали по умбонам щитов мечи. «За Рось! За Рось! За Рось!» – неслось со всех сторон.

      На другом конце поля, в стане врагов царило молчание. Даже барабаны замолкли. Тугарин восседал на своём чёрном коне далеко впереди разношёрстного строя. Он вглядывался в туман, надеясь разглядеть своих врагов. Когда же последние клочья тумана уползли в болото, он увидел ровную линию красных щитов росов, оседлавших холм.

      Воевода Мрака представил, что сейчас чувствуют те, кто стоят против его армии, видя с какой силой им придётся сражаться, и усмехнулся. Конечно, росы заняли самую выгодную позицию, но им это не поможет. Его армия сомнёт их ряды и опрокинет в считанные мгновения. Не смотря на то, что равных росам и их союзникам воинов в армии Мрака было немногим больше чем самих росов: кимеры, да псиглавы, с немногочисленными берами – остальное рабы из покорённых народов, Тугарин не сомневался в победе. Толпа безмозглых упырей да рабов просто растопчет росов, превосходя их своей численностью в несколько раз.

      И эта толпа сейчас занимала всё пространство у него за спиной. Тугарин даже не озаботился, чтобы