Химия боли. Нура Рид

даже отвратительным, что придумала себе те чувства, но увидев его сейчас, по-настоящему, реальность убила меня.

      Адам был так обаятелен, хотелось окликнуть его, но я не решилась, всё ещё трусиха, всё ещё боюсь себя и своих чувств. Боюсь того, что делает со мной одно присутствие Адама Лафайета. Высокий, стройный, он был в строгом чёрном кашемировом пальто. Бёдра обтягивали серые брюки, на ногах дорогие кожаные ботинки. Казалось, даже можно почувствовать запах одеколона с ментолом, того, которым Адам пользовался ещё в школе. Аромат, сводивший меня с ума.

      Его глаза, прекрасные, глубокие и, если смотреть в них, можно утонуть потерять себя, что я и сделала, потеряла себя в нём, растворилась. Только вот он этого совсем не замечал. В самых смелых своих снах я слышала, как с его губ срываются слова любви.

      «В моей жизни ты всегда занимал одну из главных ролей, в то время как в твоей, я была всего лишь массовкой. Приятным дополнением. Никогда не хотела стать разменной монетой. Твоим утешением. А мечтала быть первой и единственной любовью, Адам! Хотела, чтобы только во мне ты видел друга, к которому можешь воспылать всепоглощающей, бессмертной, нереальной тягой. Той, для которой ты готов сделать всё, что угодно. Той, с которой сможешь идти по жизни, несмотря на все невзгоды и ненастья. Просто дарить свою любовь и быть в ответ любимым мной».

      Но то всего лишь мои глупые мечты, которым никогда не суждено было сбыться.

      Глава 3

      Адам направился к барной стойке и встал ко мне спиной, а я отвела взгляд, словно боялась, что, наблюдая за «объектом» своей глубокой привязанности, заставлю его увидеть меня. Лишь бы Камилла не пришла, только не в данный момент. Я была не готова к встрече. Наверное, никогда не буду готова.

      Быть может стоит собрать вещи и снова уехать? Но ведь я обещала маме остаться, найти работу, быть рядом с ней. А так хотелось развернуться, оставив позади этот город, все воспоминания, свои проклятые чувства, которые преследовали меня везде, куда бы ни пошла. Но даже окажись я на другом континенте, за тысячи киллометров от него, не смогу выкинуть ту бездонную тягу в мусорку. Я была даже готова вырезать всё, что чувствовала к Адаму из своего сердца, но тогда мне останется только умереть.

      «Моя больная любовь, как же сильно она проникла в разум, мысли, сердце. Так сильно я погрязла в тех безответных чувствах, которые напридумывала сама».

      Когда на соседний стул приземлилась Кам, я вздрогнула. Взгляд тут же метнулся к стойке, где видела Адама и тихо выдохнув расслабилась. Он уже ушёл.

      – Я столкнулась с ним на улице, – тихо заметила подруга. – Надо полагать вы не встретились?

      Покачав головой, прикрыла глаза. Все напряжение, которое так чертовски хорошо сдерживала внутри, выплеснулось мелкой дрожью. Кам накрыла мои ладони своими, успокаивая, и подарила тёплую улыбку.

      – Не будем теребить старые раны, – сжав ладонью мои онемевшие руки, шепнула подруга. – Предлагаю вообще не вспоминать. Сегодня мы будем праздновать.

      – Звучит как план.

      – Конечно, –