Ёнька. Константин Михайлович Ганин

она спокойно себе, как «о». Ведь никто же не картавит на букву «о»? Правда? С буквой «л» у мальчика происходило вообще непонятно что. Иногда она ложилась на гладкую спинку и соскальзывала изо рта как новенькая. А иногда переворачивалась и вела себя точно так же, как «р». «Необычайно капризные эти буквы», – подумал я про себя, но вслух произнёс совершенно другое.

      – Ёнька, если ты меня бояться не будешь, то что же ты тогда будешь делать?

      – Я тебя победю, – гордо заявил он.

      – Слушай, шансов у меня почти нет, но вдруг и я победю?

      – Ты – нет, – ответил мальчик с некоторым сомнением.

      – Почему же «я – нет»? – чуть было не обиделся я.

      – Потому что я непобедимый Ёнька, – произнёс малец и задрал нос ещё выше. – Мне папа так говорит.

      – Ёнька, – напугался я, – а уж не сражаться ли ты со мной пришёл?

      – Да, – ответил он.

      – Ну, раз так, то ты меня всё-таки боишься.

      – Почему это?

      – Ну, кто не боится, тот куда попало сражаться не ходит.

      – Ничего ты не понимаешь, Бамалей! Когда боятся – убегают.

      – Любезный мой, – снисходительно произнёс я и тут же осёкся и сменил тон. – Бояться можно по-разному. Вот я, например, знаю целых двенадцать способов бояться. А те, кто там и выше, – я указал вверх, – ещё больше знают.

      – Ну да? Двенадцать? – удивился мальчик. – А это много?

      – Подожди, – запоздало сообразил я. – Ты же ведь ещё не до конца большой? В школу ходишь? Где твоя мама?

      – Я большой! – рассердился герой. – Я осенью в школу пойду.

      – Не сердись. Я имел в виду, что ты размерами такой, что можешь случайно пройти под оградой. Тебе опасно ходить в одиночку, можешь выйти на дорогу и не заметить. Кого ты обычно берёшь, чтобы присматривать?

      – За мной не надо присматривать! – разгневался мальчик и снова страшно почесал нос и волосы.

      – Так не за тобой, а за заборами, – успокоил его я.

      – За заборами надо, – согласился он. – Мама там, на лавочке сидит, – он махнул рукой в сторону ворот, выводящих из парка. – Светланку качает. Она маленькая.

      – В волшебном лесу? Ты оставил маму и сестрёнку в этом жутком волшебном лесу?

      – Это не лес, это парк, – Ёнька посмотрел на меня со снисходительной улыбкой. – И я не оставил её, – буркнул он. – Вон она, на нас повернулась.

      Я проследил за взглядом моего нового друга и увидел совсем недалеко лавочку и женщину с коляской. Женщина неотрывно смотрела на нас.

      – Ёнька, давай сделаем так: сейчас я закрою ларёк, чтобы другие пираты не разворовали мои сокровища, а потом сдамся тебе в плен. Ты отведёшь меня к маме, и вы вместе решите, что со мною дальше делать.

      – Не хочу к маме, – ворчливо ответил Ёнька. – Она смеяться будет.

      – Так это же хорошо, что она у тебя весёлая. Или нет?

      – А ты скажешь маме, что я тебя победил? – спросил малыш, не ответив на мой вопрос.

      – Нет, не скажу. Зачем тебе выдуманные подвиги, если вокруг настоящих полно? А пока бери