13.09. Константин Котлин

устало откинулся на спинке стула, устало вздохнул. Посмотрел на книгу, на лежащие среди его страниц деньги, на нелепый фонарь. Посмотрел на Николаса. Кадык на его лощеной шее быстро-быстро шевелился. Сладкое ботритизированное вино из региона Бордо-Сотерн летело вниз по изящному пищеводу, элегантно шлепалось на дно сиятельного желудка, деликатно вызывая благородную отрыжку у сына Генерального Консула республики Бельгия. Наверное, очень вкусное вино.

      – Дочь одного из клиентов твоего дяди не может найти дорогу домой. И тут появляюсь я: освещаю ей путь, спасая от тьмы, ничего необычного.

      Николас отер ладонью капельки красной влаги с губ, медленно, с достоинством.

      – Почему же дядя не поручил это мне? – с какой-то тайной обидой спросил он, старательно пытаясь выдать свои слова за шутку. – Ведь я люблю спасать женщин.

      Я покачал головой.

      – Любви недостаточно.

      – Недостаточно?

      – Нужно быть идиотом, за которым любая пойдет.

      Николас что-то невразумительно пробормотал, широко открыв рот, будто собираясь откусить край бокала.

      Поднял ворот пальто, зябко осмотрелся, ощущая спиной тяжесть дверей «Дома Зингера»; за ней, в глубине здания, остался допивать в одиночестве чертовски дорогое вино Николас ван Люст. Здесь же, снаружи, утих снегопад, и немногочисленные прохожие засновали по своим нехитрым делам; не сновали – тащились, еле передвигая тяжелые ноги. Среди этих похожих на призраков людей обнаружилось целых пять женщин. Пять – это действительно много для этого места и времени. Возраст их я различить не сумел. Две из них шли под руку с мужчинами. Возможно, они возвращаются с утренней мессы преподобного Жана-Батиста? А эти одинокие дамы, наоборот, ищут пару себе, чтобы посетить мессу вечернюю? Внезапно пришла мысль о том, что ван Люсты окружили меня – во всех смыслах. Одни притворялись друзьями и втайне мечтали о моей жене, другие же стравляли за деньги с плохими парнями. А третьи, может, сочетали все это и тихо посмеивались…

      Но, как бы то ни было, теперь у меня есть работа. До смеха нелепая, и будто для смеха же высокооплачиваемая.

      Изрядно продрогнув, стоя на одном месте, я, наконец, направился к станции МЖД – предстояла долгая прогулка в сторону Большой Невы, к Финляндскому вокзалу. В затылок мне будто плюнули чьим-то презрительным хмельным взглядом.

      4

      На кухонном столе лежали редкие, а оттого странные для нашего дома вещи, а именно: деньги в виде десяти новеньких банкнот Европейского Центрального Банка достоинством в сто евро две тысячи двадцать девятого года выпуска. Томик Фридриха Ницше и его начинка находились тут же, черной и серой кляксами дополняя ощущение того, что выцветшая старая столешница превратилась в абстрактное полотно. Лица неизвестных мужчин и женщин приветливо улыбались, пейзажи далеких краев, архитектура чужих городов манили с пестрых и гладких, как пластмасса, бумажек, нули-единицы по их краям сулили