Властелин мира. Александр Беляев

них, не могло установить наличия корыстных мотивов в их поведении, иначе говоря – подкупа их Штирнером. Мюнстерберг не перенес удара и умер. Шумахер делал попытку покончить с собой, выжил и уехал в Америку.

      Таковы были новости последней недели. О Штирнере знал уже весь мир. Имя его было у всех на устах. Здесь, в Ментоне, он с женой держался особняком. Каждый их выход возбуждал такое любопытство, смешанное со страхом, что Штирнер сам избегал показываться в обществе.

      Пока Эльза была нежна с ним, он не чувствовал особого одиночества. Но за последние дни она становилась все холоднее к нему, а он делался все более мрачным.

      Потом он вдруг принялся за работу, заказал железные листы, проволочную сетку, изоляторы, целый ворох электротехнических материалов, приказал отнести все это в отдельную комнату и там заперся на целый день.

      На другое утро Эльза была вновь нежна и переполнена любовью к нему. Но, казалось, и это уже не радовало его.

      Чтобы рассеяться, он предложил ей прогуляться в горы, – они уже давно не выходили из дому. На этот раз Эльза охотно согласилась.

      Они зашли далеко и остановились отдохнуть в небольшом белом чистеньком домике. Гостеприимная, словоохотливая и любопытная старушка принесла им молока и, осведомившись, откуда они, заговорила:

      – Вот вы откуда! Там, говорят, теперь появился какой-то человек – Штирнер. Чего только у нас про него не говорят! Они с женой теперь самые богатые люди во всем мире, но только темное это богатство! Сколько народу погибло из-за него, сколько разорилось, сколько крови и слез пролилось…

      В дверь постучались, и тотчас, не ожидая ответа, в комнату вошел запыхавшийся слуга с виллы.

      – Простите, господин Штирнер, вы приказали все срочные телеграммы доставлять немедленно… – И, утирая пот со лба, он подал телеграмму. – Вот, только что получена.

      Старушка от волнения выронила из рук полотенце, задрожала, с ужасом уставившись на Штирнера.

      Штирнер раскрыл и прочел телеграмму. Затем он вдруг поднялся и нахмурился.

      – Вы можете идти, Жан! – сказал он слуге и, бросив золотой ошеломленной старухе, подал руку Эльзе.

      – Идем! Нам надо немедленно собираться в дорогу.

      Старушка долго смотрела вслед, потом осторожно взяла двумя щепочками золотой и, шепча молитву, выбросила монету в выгребную яму.

      – Проклятые деньги!

      – Что случилось, Людвиг? – тревожно спросила Эльза. – Милый, неужели опять туда? Так скоро! – И она, как бы прощаясь, с грустью окинула взглядом небо, берег и море.

      – Мое присутствие необходимо. Зауер телеграфирует, что мои враги воспользовались моим отсутствием и вновь начали борьбу.

      Лицо Людвига вдруг стало жестким.

      Высвободив свою руку из-под руки Эльзы так резко, что она в испуге отшатнулась, он со злостью крикнул, потрясая кулаком:

      – Куш на место, проклятые!

      Фальк, услышав знакомое слово, покорно улегся на дороге, положив