Властелин мира. Александр Беляев

и уехал.

      А через час уже звонил телефон.

      – Акции берут нарасхват. Они идут в гору.

      – Отлично, Зауер. В котором часу заседание правительства?

      – В два часа дня.

      – Успеете за это время продать все акции?

      – Для этого достаточно часа.

      – Тем лучше. Телефонируйте мне через час.

      Не прошло получаса, как Зауер сообщил:

      – Акции проданы все до единой. На бирже творится что-то невероятное. Толпа запруживает всю площадь перед биржей. Уличное движение приостановлено. С большим трудом проезжают трамваи, автомобили не могут…

      – Это мне неинтересно. Как наши акции?

      – Увы, понижаются.

      – Великолепно. Выждите, когда они понизятся еще больше, и тогда начинайте скупать…

      – Людвиг, ты очень занят? – спросила Эльза, входя в кабинет.

      – …Скупите все, что будут предлагать, – продолжал Штирнер говорить в телефон. – Звоните почаще. – И, обратившись к Эльзе, сказал: – Да, я очень занят, дорогая. Завтракай одна. Сегодня я не отойду от телефона весь день и, вероятно, всю ночь.

      Эльза сделала недовольный жест. Штирнер положил трубку телефона и подошел к Эльзе.

      – Что делать, милая, потерпи. Сегодня я даю генеральное сражение. Я должен его выиграть, а завтра ты будешь некоронованной королевой, в твоих руках будут богатства…

      – Людвиг! – с упреком сказала Эльза.

      – Ну хорошо, не буду говорить об этом. Как Эмма? Ты была у нее?

      – Врач сказал, что у нее почки не в порядке – кто бы мог подумать? – и ей опасно иметь ребенка…

      – Так, так, – рассеянно слушал Штирнер.

      – Но она говорит, что умрет, но не откажется от ребенка.

      – Так, великолепно.

      Опять затрещал звонок. Штирнер вздрогнул и, наскоро поцеловав Эльзу в лоб, сказал ей:

      – Будь умница, не скучай. Когда все это кончится, мы с тобой поедем на Ривьеру. Алло! Я слушаю.

      Эльза вздохнула и вышла.

      – В двенадцать часов? То есть через час? Тем лучше! Как только вы узнаете о решении правительства, непременно сообщите… – Бросив трубку, Штирнер в волнении зашагал по кабинету. – Вместо двух правительство решит этот вопрос в двенадцать. Значит, действует! Теперь я верю в успех, как никогда. А если здесь победа, то победа во всем! И Штирнер всесилен! – Он закинул голову назад, полузакрыл глаза и застыл на минуту с улыбкой на лице. – Однако не время упиваться властью. Надо собрать все силы для последнего удара.

      Штирнер пошел в свою комнату и заперся на ключ.

      Через час он вышел усталый, побледневший, поправил нависшую на лоб прядь волос, опустился в кресло и полузакрыл глаза.

      Звонок. Штирнер вскочил, как на пружине, и сорвал телефонную трубку.

      – Алло! Да, да, я… Это вы, Зауер?

      Но звонил не Зауер, а один из агентов Штирнера, Шпильман.

      – Ошеломляющая неожиданность! Только что кончилось заседание. Правительство отклонило утверждение устава акционерного общества. Шумахер, бывший на заседании, крикнул в лицо министру: «Предатель!» Мюнстерберга