Чаша небес. Грегори Бенфорд

к нему, болезненно поморщилась от усилия.

      Ему показалось, что на борту восходит солнце.

3

      Бет Марбл чувствовала, как жизнь вливается в нее теплой мутной струйкой. Все страхи, задержавшиеся в ней на десятки лет с момента, когда седативное средство охватило сознание и увлекло во мглу, рассеялись при виде Клиффа. Он здесь! Он не изменился. У нас получилось! Мы на Глории!

      Несколько минут субъективного времени назад ее обуревала паника. Быть может, это последнее, что я вижу в жизни.

      Адреналиновый колокол гремел в ее ушах.

      А я-то думала, что готова, я была так в себе уверена…

      Она улыбнулась при этом воспоминании о прежней своей личности и старательно отстранила его.

      Какая там у нее водилась мантра в универе?

      Будь здесь и сейчас.

      Клифф заговорил теплым, уверенным голосом:

      – …Все в порядке.

      Она прокаркала в ответ:

      – Если ты тут… все… так…

      Она испытывала восхитительное ощущение, когда его руки касались ее тела. Подчинялась шепоткам приказов. Ляг. Выпей. Расслабься. Вдохни… холодный, пахнущий металлом воздух. По тканям распространялось тепло. Ее тело дергалось, извивалось, кровь разгонялась в жилах, текла с давно позабытой клетками скоростью, органы чувств пробуждались, все нервы пронизывала приятная боль.

      Ха, а мне это начинает нравиться.

      Затем она услышала ревущий клекот корабля.

      Большая часть команды легла в криосон еще до старта «Искательницы солнц», но, будучи пилотом, Бет бодрствовала целый год, пока «Искательница» набирала скорость. Ей было хорошо. Звездолет укрывал ее, как прочный шлем голову древнего рыцаря, хотя сравнение это было тщеславно-пафосным: истинной хозяйкой корабля оставалась не Бет, а электроника, контролировавшая магнитощиты и двигатель каталитического лептонного термоядерного сгорания.

      Она узнала эти протяжные гулкие басы и поняла, что корабль в полете.

      Она не то чтобы услышала – почувствовала их.

      А этот вот мягкий фоновый тенорок – новый звук. Его раньше не было. «Искательница солнц» замедлялась.

      Она напрягла слух. Руки Клиффа ласкали ее, возвращали в мир. Но не Глория была этим миром.

      Что-то не так.

      По сдержанно-непреклонному лицу Редвинга можно было записывать учебные ролики.

      Ни одна из выдвинутых на совещании идей ему не пришлась по душе. И никому другому. Но Клифф видел в изгибе губ капитана однозначный ответ: Редвингу не хотелось насиловать корабль, терять годы, надеяться, что лептонный движок удастся починить.

      Абдус возился с планшетом. Клифф уже хорошо изучил его лицевую мимику: индиец был собран, уверен в себе, не чужд риска, но к радикально новым идеям относился с почти инстинктивным неприятием. Идеальный набор качеств для вахтенного в пору долгого сна. Тем не менее, словно помимо воли, Абдус проверял выдвинутую Клиффом идею, и предложение это ему явно нравилось. Он уже поучаствовал в великом открытии, но останавливаться на пороге не желал. Как и Клифф. В этом они сходились.

      У