Гой. Вячеслав Прах

познакомиться с местными обитателями.

      – Здорово, – сказал я, подходя к костру, у которого собрались непомнящие, кипятившие воду для отвара. – Меня Злым кличут.

      У костра сидели пятеро пацанов не старше тридцати и один гораздо старше остальной компании. Даже старше меня на пару-тройку годков.

      Коля, Гриб, Пикассо, Серега и Данила. Как я и думал, самый старший из них и был тот самый Данила, которого расхваливал Землекоп. Все по очереди представились.

      – Почему Злой? – осторожно поинтересовался Коля. У парня был небольшой шрам на лице, под левым глазом. Пацан худой был, как глист.

      – Да, почему Злой? Странное имя, – поддержал Пикассо.

      – Ванака ножом раскромсал. А когда вернулся весь в крови, с ножом в руках и диким взглядом, меня прозвали Злым.

      – Ого. Как это – одним ножом ванака заколоть? – оживился Гриб. – Тут с револьвером страшно на него идти, и при этом нужно целиться в голову. А вы с одним ножом.

      После Гриба все парни перешли со мной на «вы».

      – Жить захочешь – узнаешь, как.

      – Вы много убили людей? – умеет Коля «правильные» вопросы задавать.

      – Кто убил? Я убил? Кого? Ты меня с кем-то путаешь, парень, я тут в лес хожу за грибами, – улыбнулся я.

      – А ты с какой целью интересуешься? Зачем тебе эта информация? – в ответ спросил Данила.

      – Не, не подумайте. Я не…

      – Кто такое первому встречному говорит, Коля?

      – Какого самого страшного нелюдя Катарсиса вы завалили? – его прозвали Пикассо непомнящие из-за того, что любил рисовать на земле всякие линии, символы. Хрен поймешь, что. Он объяснил: «Я так ухожу в другую реальность, мне это нужно. Художником никогда не был, и рисовать не умею».

      – Ванака.

      – Ванака? – переспросили сразу Гриб и Пикассо. – Вы шутите, – настаивал псевдохудожник.

      – Ты у меня спросил про самого страшного. Когда я убивал ножом ванака, это было страшнее всего. Мне приходилось убивать арагоров, бхутов, даже костреба, чудом остался жив, но тогда я был подготовлен. Во всех тех случаях я знал, чего мне ожидать. У меня было оружие, патроны, стрелы, опыт. А первая моя встреча с ванаком – я не был к ней готов. Он подкрался ко мне сзади, я был недалеко от града Покоя и чувствовал себя в безопасности в тот момент. Это было испытание. Как сказал потом мой друг Питон, упокой Катарсис его душу, – «теперь он другой». Так и было. В суть смотрел.

      – Я слышал про Питона, – вставил свои пять копеек Коля. Данила молча смотрел на костер и слушал.

      – Где вы познакомились?

      – Прямо здесь. На этом месте, – усмехнулся я. – Большой человек, верный друг. Настоящий гой.

      – Вы встречались с пророками? Или это все брехня, что они существуют? Выдумка изгоев?

      – Не доводилось.

      – Каково стало жить после Катарсиса? – впервые задал вопрос Данила.

      – Коробка расскажет. Пойду я, прогуляюсь немного.

      Я встал и побрел в сторону табора Третьяка. По пути зашел в дом казначея Орла.

      – Мир вашему дому.

      – Здорово.

      – Мое