Как Артём стал писателем. Андрей Арсланович Мансуров

по лицу, явственно наслаждаясь беспомощностью жертвы, загнанной в угол: её дикими криками и ужасом в глазах.

      Слёзы, дрожь, что сотрясала ужасными спазмами тело несчастной и её жалобные мольбы вперемежку с ужасными проклятьями, явно доставляли страшилищу массу удовольствия. Оно гнусно улыбалось, если можно так назвать выражение на его нечеловеческой роже.

      Каринэ, оказавшаяся пока вне поля зрения монстра, и понимая, что помощи ждать неоткуда, подобрала один из оставшихся целым клинков с роскошно отделанной рубинами и сапфирами рукояткой, спрятав его за спину, и двигалась бесшумно.

      Ей было ясно, что их всех ждёт один конец – быть переработанными магической утробой в жалкую и безмолвную кучку драгоценного золотого помёта!

      Каринэ предпочла бы смерть такой судьбе, но, похоже, монстр прекрасно сожрал бы и труп. Причём – с тем же результатом… Кончина первой его жертвы была ужасной! Ригина билась в истерике, так, впрочем, на свою беду и не потеряв сознания. Каринэ же досмотрела до самого конца процесс неторопливого поедания… А монстр ещё поглядывал – то на неё, то на Ригину!

      Ощущая, что терять нечего, она собиралась теперь дорого продать свою жизнь – сидеть и ждать сложа руки было не в её правилах!

      Прокравшись вдоль шершавого бока массивной туши, она что было сил рубанула, вложив, как учили в далёком детстве, в удар энергию от напрягшихся мышц живота и кистей, по тошнотворно блестящему от крови и слюны языку!

      Добрых шесть футов розово-жёлтой плоти, противно, словно обезглавленная змея, извиваясь, упало к ногам Ригины. Та пронзительно завизжала, содрогнувшись всем телом.

      Но злобный утробный рёв монстра перекрыл этот визг!

      Он был такой силы, что Каринэ показалось, что её барабанные перепонки вот-вот лопнут. Отбросив ятаган, она закрыла уши руками, а затем и упала на колени, закрыв глаза, и чувствуя, как падают камни со сводов подземелья. Кажется, она потеряла сознание.

      Очнувшись, Каринэ увидела прямо перед своим лицом горящие глаза и страшные белые зубы».

      Не то, чтобы Артём считал своё творчество «подвигом во имя литературы, и жертвой, приносимой на алтарь сайнс-фикшн и фэнтези», или чем-то таким, что принесло бы прибыль: он давно, после того, как вернули в 1998 из Санкт-Петербурга из издательства Центрполиграф рукопись «Машины», понял, что заработать на писательстве – невозможно.

      Но всё же записывание приходящих в голову сюжетов и текстов превратилось для него в некий… Назовём его – предохранительный клапан. Этакий плевок в лицо безнадёге, и царящему в стране и окружающих республиках бывшего «Могучего и нерушимого» унынию. Вызванного крушением всего, к чему они привыкли: Обществу «Развитого Социализма». Когда у всех имелась гарантированная и хорошо оплачиваемая работа, полки магазинов (Простых и привычных, одноэтажных, и словно – домашних, а не новомодных залитых ярким светом, и нейтрально безликих Гипермаркетов!) были полны продуктов, пусть и не высшего сорта, но вполне съедобных, а проезд в автобусе и метро стоил