Хороший доктор для плохой девочки. Алекс Стар

увольняюсь, – холодно бросаю я ему в лицо.

      И смотрю на его реакцию.

      – Уверена, клиника прекрасно справится и без меня, – продолжаю я. – Тем более с такими ценными кадрами, – пренебрежительно бросаю я взгляд через плечо, намекая на только что скрывшуюся за дверью Плошкину.

      Нового заведующего отделения патологий.

      И слышу твёрдое и громкое:

      – Нет.

      3

      – Что?! – не верю я свои ушам. – Что значит «нет»?! – смотрю я на своего босса Игоря Олеговича.

      – Аделаида Семёновна, вы свой трудовой договор вообще открывали? – спокойно отвечает он мне.

      – Ну так, просматривала, – пожимаю плечами я.

      Я же всё-таки врач, а не юрист.

      – А что там такого особенного? – решаю уточнить я, усаживаясь поглубже в кресло.

      И готовая уже морально к неприятным новостям.

      Вечно со мной что-то не то случается!

      – А вот там как раз очень подробно описано, что поскольку вы имеете дело с уникальными авторскими технологиями и научными разработками, то, во-первых, вы подписывали контракт о неразглашения, а во-вторых, вы можете уволиться, предварительно уведомив меня не позднее чем за шесть месяцев.

      – Это целые полгода?! Да что это за условия такие?! – как будто в первый раз слышу я это всё.

      Хотя припоминаю, что когда я поступала на работу к Вершинину, то что-то такое мне объясняли в отделе кадров, но я была такая окрылённая мечтой работать со светилом науки, что пропустила все эти юридические тонкости мимо ушей.

      Точнее, я даже и подумать не могла, что мне вообще когда-то захочется уволиться. Уйти от него.

      – Это стандартные условия для подобных учреждений, – растягивает губы он в своей обычной деловой улыбке.

      И его тёмно-синие глаза мне сейчас кажутся практически чёрными. Бездонными.

      – Мы должны быть уверены, что они не перейдут к нашим конкурентам, и поэтому полгода – это как раз достаточный срок, чтобы разработать новые протоколы лечения.

      – Так я же эти протоколы вместе с вами и разрабатывала, – бормочу я.

      – Вот именно, – холодно отрезает Вершинин. – Где гарантии, что где-нибудь через пару месяцев они не всплывут в какой-нибудь клинике швейцарской медицины, – внимательно изучает он меня.

      Откуда он вообще может знать, что меня давно туда зазывают на работу?! Тем более я им не давала согласия, и она первые вышли на меня!

      – И кроме того, – вдруг очень холодно и жёстко смотрит он на меня.

      Встаёт со своего места и медленно подходит ко мне, словно решаясь на что-то.

      И плюхает у меня перед носом пачку бумаг.

      – Аделаида Семёновна, посмотрите, это ваша подпись? – указывает он своим тонким ухоженным пальцем на синюю закорючку.

      У меня всё расплывается перед глазами.

      – Подпись моя, – еле выдавливаю я из себя. – А бумаги – нет.

      – И как же такое может быть, а? – покачивается он надо мной всем своим высоким подтянутым телом.

      И ледяной холод окатывает меня с головой.

      – Как