Речные Речи. Полина Сутягина

лодке?

      – Да, мы с мужем живем на лодке.

      Теперь на новоприбывшую было обращено уже больше взглядов. Пожилая женщина с забавной копной вьющихся седых волос и добрым морщинистым лицом поинтересовалась:

      – Вы у нас новенькая, милочка. Только приехали в город?

      За перезвоном спиц разговор потек быстро, и даже те, кто вначале с удивлением и почти возмущением поглядывали на неожиданное вторжение, теперь улыбались, расспрашивая Шариму о жизни на лодке и давая советы, что посетить в их городе. К концу встречи супруги-кочевники уже были приглашены на чай к половине участниц вязального клуба, а его председательница уточнила, нельзя ли будет провести одну из встреч прямо у них на лодке. На что Шарима незамедлительно дала свое согласие, даже не подумав предварительно уточнить мысли Рона на сей счет.

      Вечер был просто великолепный. Солнечные лучи струились мягкими разводами по реке, вода играла зелеными бликами отражения прибрежных ив и трав, сиреневыми облаками и отблесками солнца за черепичными крышами их нового городка. Рон выволок плетеное кресло из каюты и, утвердив его на носу «Эсмеральды», любовался рекой. Он хорошо умел чертить, но не умел рисовать так, чтобы передать не технические особенности, а ощущения. Игру воды, как это получалось у Клода Моне, лодки на реке в «Лягушатнике»2 – вот бы и ему так же смочь отобразить то, что он сейчас видел… Но Рон никогда не считал себя художником, хотя старался брать с собой неразлинованный блокнот для быстрых зарисовок, когда шел на прогулку, особенно по городам. Вот и теперь он положил его на колено и стал делать по памяти набросок одного из примеченных им сегодня фасадов, а вовсе не изгибов реки. Старинная архитектура, будь то величественные, уходящие башнями в небо готические соборы или маленькие деревенские коттеджи, занимали его чрезвычайно. И он мечтал нащупать сочетание красоты былых эпох и эффективности и экологичности современных строений в своих проектах. Многие творения современных архитекторов он находил хотя и интересными, но неживыми. Они не были безлики, но скорее напоминали Рону роботов, а старые дома – живых людей. Сегодня он снова принес пару старых архитектурных альбомов, обнаруженных им в букинистической секции того самого книжного магазинчика. Время от времени Шарима пеняла ему, что он скоро потопит лодку, если не перестанет заваливать ее книгами. Но Рон не мог вернуться из книжного с пустыми руками, и узкие полочки с бортиками лишь нарастали по стене каюты.

      Одним из архитекторов, кто вдохновил Рона выйти на этот путь, был Гауди. Но не столько сам каталонец и даже его древовидные колонны и презрение к острым углам, сколько истории бабушки Матильды. Практически всю свою жизнь она провела в маленькой деревеньке в Бретани. При этом коллекционировала художественные альбомы и истории. Матильда умела рассказывать о жизни Гауди или Ван Гога с такой простотой и живостью, словно о соседях по улице. Впрочем, о них она тоже рассказывала…

2

Гренуйэр или «Лягушатник» – популярный курорт среднего класса во Франции XIX века, ставший местом вдохновения импрессионистов, в частности Клода Моне и Пьера-Огюста Ренуара, не раз запечатленный на их картинах, в том числе с одноименным названием.